Кирьян опасался, что Евстигнея не окажется дома. Но когда рассмотрел его окно, горевшее тусклым желтым светом, понял, что фарт все же на его стороне. И с улыбкой подумал о том, что первое важное дело, которое он исполнит утром, так это поставит перед чудотворной иконой Богоматери большую свечу во спасение.
— Шайтан, оставишь меня здесь, — распорядился Кирьян, когда они въехали во двор, заросший какими-то кустами.
— Как скажешь, хозяин, — слегка растягивая слова, произнес татарин. Кирьян — человек-голова, знает, что делает.
Водила в преступном промысле был человеком очень полезным, и о связи Кирьяна с Евстигнеем знало всего лишь два человека — Дарья и мадам Трегубова. Кирьян терпеливо обождал, когда пролетка завернет за угол, и лихо засвистел, взбудоражив ворон, расположившихся на соседнем дереве.
В окне Евстигней появился не сразу — прошла почти минута. Наконец, открыв форточку, он заорал:
— Дело, что ли?!
Кирьян не ответил, лишь согласно качнул головой.
Евстигней спустился быстро; одет он был по-домашнему: рубашка-косоворотка навыпуск, затертые на коленях штаны, а на широких ступнях огромные калоши.
— Если бы ты только знал, Кирьян, с какой бабы ты меня сдернул, — не то пожаловался, не то похвастался Евстигней, долгим взглядом посмотрев на Дарью. Девушка не смутилась, лишь крепче прижалась к Кирьяну.
— Машина нужна, — ровно, не повышая голоса, произнес Кирьян.
— Ну, ты вообще! — отшатнулся Евстигней. — Ты знаешь, сколько сейчас времени! Машины-то все на запоре. У меня же не личная!
Кирьян не ответил, вытащил кошелек и отсчитал несколько купюр. Подумав, протянул весь кошелек, из открытых кармашков туго выпирали банкноты.
— Здесь много… Во всяком случае, тебе хватит года на три безбедной жизни.
— Ну-у, если так, — нерешительно произнес Евстигней, — я попробую что-нибудь придумать. Но мне это будет дорого стоить. — Его пальцы ловко вытянули кошелек. — Сейчас в гараже Мироныч дежурит, может, и разрешит. Ну да ладно, — махнул он рукой, пряча деньги. — Пойдем попробуем. Как говорится, бог не выдаст, свинья не съест!
В гараж, расположенный в низком и очень длинном кирпичном ангаре, достучались не сразу. Мироныч, небритый дядька лет пятидесяти пяти, долго недоверчиво глядел на них через крошечное окошечко в воротах и, лишь разглядев знакомое лицо, неприветливо кивнул и спросил, едва скрывая раздражение:
— Чего ради приперся?
— Мироныч, машина нужна.
— Сбрендил, что ли, или белены обожрался? — с откровенным любопытством поинтересовался сторож.
— Мироныч, да ты же меня знаешь, — заныл Евстигней, — когда я тебя подводил? Мне и машину-то на часик, а там поставлю ее на место, никто и не узнает. Ну, ты сам понимаешь, ведь не за просто же так!
Мироныч выглядел озадаченным. А во взгляде немой вопрос: сколько дашь? И лишь когда Евстигней тряхнул перед его носом тремя сотнями рубликов, его глаза возбужденно загорелись — это ж сколько водки можно выжрать на такие деньжищи!