Воровская корона

22
18
20
22
24
26
28
30

Кирьян опасался, что Евстигнея не окажется дома. Но когда рассмотрел его окно, горевшее тусклым желтым светом, понял, что фарт все же на его стороне. И с улыбкой подумал о том, что первое важное дело, которое он исполнит утром, так это поставит перед чудотворной иконой Богоматери большую свечу во спасение.

— Шайтан, оставишь меня здесь, — распорядился Кирьян, когда они въехали во двор, заросший какими-то кустами.

— Как скажешь, хозяин, — слегка растягивая слова, произнес татарин. Кирьян — человек-голова, знает, что делает.

Водила в преступном промысле был человеком очень полезным, и о связи Кирьяна с Евстигнеем знало всего лишь два человека — Дарья и мадам Трегубова. Кирьян терпеливо обождал, когда пролетка завернет за угол, и лихо засвистел, взбудоражив ворон, расположившихся на соседнем дереве.

В окне Евстигней появился не сразу — прошла почти минута. Наконец, открыв форточку, он заорал:

— Дело, что ли?!

Кирьян не ответил, лишь согласно качнул головой.

Евстигней спустился быстро; одет он был по-домашнему: рубашка-косоворотка навыпуск, затертые на коленях штаны, а на широких ступнях огромные калоши.

— Если бы ты только знал, Кирьян, с какой бабы ты меня сдернул, — не то пожаловался, не то похвастался Евстигней, долгим взглядом посмотрев на Дарью. Девушка не смутилась, лишь крепче прижалась к Кирьяну.

— Машина нужна, — ровно, не повышая голоса, произнес Кирьян.

— Ну, ты вообще! — отшатнулся Евстигней. — Ты знаешь, сколько сейчас времени! Машины-то все на запоре. У меня же не личная!

Кирьян не ответил, вытащил кошелек и отсчитал несколько купюр. Подумав, протянул весь кошелек, из открытых кармашков туго выпирали банкноты.

— Здесь много… Во всяком случае, тебе хватит года на три безбедной жизни.

— Ну-у, если так, — нерешительно произнес Евстигней, — я попробую что-нибудь придумать. Но мне это будет дорого стоить. — Его пальцы ловко вытянули кошелек. — Сейчас в гараже Мироныч дежурит, может, и разрешит. Ну да ладно, — махнул он рукой, пряча деньги. — Пойдем попробуем. Как говорится, бог не выдаст, свинья не съест!

В гараж, расположенный в низком и очень длинном кирпичном ангаре, достучались не сразу. Мироныч, небритый дядька лет пятидесяти пяти, долго недоверчиво глядел на них через крошечное окошечко в воротах и, лишь разглядев знакомое лицо, неприветливо кивнул и спросил, едва скрывая раздражение:

— Чего ради приперся?

— Мироныч, машина нужна.

— Сбрендил, что ли, или белены обожрался? — с откровенным любопытством поинтересовался сторож.

— Мироныч, да ты же меня знаешь, — заныл Евстигней, — когда я тебя подводил? Мне и машину-то на часик, а там поставлю ее на место, никто и не узнает. Ну, ты сам понимаешь, ведь не за просто же так!

Мироныч выглядел озадаченным. А во взгляде немой вопрос: сколько дашь? И лишь когда Евстигней тряхнул перед его носом тремя сотнями рубликов, его глаза возбужденно загорелись — это ж сколько водки можно выжрать на такие деньжищи!