Так бывает всегда, когда в днище корабля обнаруживается течь, только капитан остается наедине со стихией. Он еще даст бой и покажет всем, что его еще рано хоронить.
— Обещаю, что хватит на всех, — Кирьян обвел взглядом жиганов, не без удовольствия отметил, что его слова у многих вызвали улыбку. — Только еще раз предупреждаю, что нужно действовать четко. Они нас надолго запомнят.
Блатхата в Колпачном переулке была одним из немногих мест, куда Кирьян мог заявиться совершенно безбоязненно. Ее хозяйка, махонькая шустрая женщина лет шестидесяти пяти, в прошлом была известной воровкой — Валька Длинная Рука. Но, несмотря на большой «трудовой» стаж, она сумела избежать неприятностей в виде ареста. А потому жила пристойно, принимая в своих просторных хоромах жиганов. Соседи даже не подозревали, что с ними на одной лестничной площадке проживает особа, сумевшая на спор вытащить из кармана генерал-губернатора целую четвертную.
На свои сбережения Валька Длинная Рука купила квартиру, которую совсем недавно занимал профессор гинекологии, растерявший в смуте всю прибыльную клиентуру, а потому отбывший в Париж.
Благо, что женщины во всем мире устроены одинаково!
Здание было трехэтажным, но с улицы не разобрать — плотной стеной его окружали деревянные строения, будто бы брали в полон. Следовало изрядно поплутать в лабиринтах дворов, чтобы выйти к нужному крыльцу. А дозоры беспризорников подмечали любое подозрительное передвижение, так что жиганы чувствовали себя у старой воровки почти в полнейшей безопасности.
Квартира была просторная, здесь запросто умещалось два десятка жиганов. Без суеты, но с должной сноровкой хозяйка убирала со стола грязную посуду. На столе, словно по волшебству, вновь появлялись деликатесы: окорок копченый, балык, лососевая икра. Два дня назад Кирьян дал Вальке горсть золотых монет на организацию «праздника», наказав, чтобы на столе был порядок. Валька смекнула, что денег к ее рукам прилипнет немало, даже если три дня подряд она будет угощать гостей одним лишь балыком. А потому следовало расстараться и оказать уважение.
Жиганы энергично работали вилками, мгновенно сметая выставленное угощение, и, дружелюбно скалясь, требовали немедленной добавки. Старая воровка смотрела на жиганов с нескрываемым умилением. В эти минуты она напоминала заботливую бабку, наблюдающую за шалостями любимых внуков.
Дверь открылась, к Кирьяну подошел молодой жиган — один из тех, что был оставлен на атасе, — и что-то шепнул ему на ухо. Кирьян молча ковырнул селедочку, не забыл о лучке, сосредоточенно выпил. Жиган, чуть нагнувшись, наблюдал за священнодействием.
— Хорошо, — произнес наконец Кирьян, — пусть заходит.
Молодой жиган, молча кивнув, ушел. Вернулся он через минуту вместе с Сявкой. Тот за это время ничуть не подрос, пиджак на его щуплых плечах выглядел почти как пальто. Осмотрев уважаемую публику, он смачно шмыгнул носом и рукавом пиджака щедро растер зеленую соплю под носом. Паренек был неказист и неприметен, может, поэтому он ловко служил глазами и ушами Кирьяна.
— Водки хочешь? — уважил гостя жиган.
— А то! — фальцетом протянул чиграш. — Это кто же от угощения-то откажется?
— Хозяйка! — громко позвал Кирьян.
— Что, милый? — подбежала Валька.
— Не обидь моего гостя, плесни ему в кружку.
Сявка высоко поднял кружку, оглядел стол и произнес не по-мальчишески солидно:
— За вас, жиганы!
Неторопливыми крупными глотками осушил кружку до самого донышка.
Жиганы за столом одобрительно закрякали: