Вот и на вопрос о собаках Васька Кот громко расхохотался.
— Собаки-то?.. Так они же монастырские! Я этих собак еще щенками помню! Когда я перелезал, так они ко мне ластиться начали.
— Теперь я понимаю, — протянул Сарычев. — А то прямо мистификация какая-то. Дверь открыли, а тебя нет. Мы уж начали сомневаться, уж не дух ли ты! Так что же тебя заставило вернуться? Уж не раскаяние ли?
Игнат Сарычев разглядывал Ваську Кота с легким укором. Так может смотреть только строгий старший брат на провинившегося младшего. После порции подзатыльников можно и доброе слово сказать. Да и для советской власти Васька Кот человек не особо вредный, не меньшевик какой-нибудь, взращенный на белых хлебах, а самый что ни на есть пролетарский.
Губы Васьки Кота скривила ехидная усмешка.
— Не раскаяние, гражданин начальник, каждый кормится, как умеет. А кроме того, как воровать, я больше ни к чему не приучен. — Помолчав, он добавил: — Ну вот разве что еще молиться. Срежешь кошелек, и душу переворачивать начнет. А так помолился самую малость, глядишь, и отпустило.
— Если не совесть, так что тогда? Ты знаешь, что я тебя за твои подвиги могу и к стенке поставить. Время сейчас суровое, церемониться некогда.
Васька Кот лишь отмахнулся и вольно закинул ногу на ногу, штанина задралась, и Игнат увидел его длинные носки, такие же клетчатые, как и брюки.
Васька Кот был парень стильный.
— Пока я на киче парился, какие-то залетные сестрицу мою едва до смерти не затоптали. Теперь она «краской» рыгает. Даже не знаю, сколько и протянет.
— Жаль, — посочувствовал Игнат Сарычев. — Как же это произошло?
— В последнее время к ней один беспонтовый присосался, на «шарманке проезжал»… Не люблю я таких фраеров… Хотел его выставить, да сестру стало жаль… Привыкла она к нему. Не суди меня строго, гражданин начальник, но если бы я того гада достал, то финкой бы его до самой души расковырял.
— И кто же это мог сделать? — осторожно спросил Игнат, понимая, что Кот не говорит ему всей правды.
Жиганы в уголовку не обращаются, у них свой суд. И если он отважился прийти после побега и предложить свои услуги, то лишь только от небывалого отчаяния.
— Я тут одного из своих повстречал, он видел, как к сеструхе какие-то залетные подвалили. Без меня-то она как могла, так и жила… Чего ее судить! Он рассказывал, что один из них московский жиган был.
— И кто таков? — не удержался от вопроса Сарычев.
Помолчав, Васька Кот наконец решился:
— О Кирьяне он говорил.
В тот день разговор был закончен. Было над чем подумать. А не пригодится ли откровение жигана в работе? И только выкурив пару пачек папирос, Игнат принял решение, осознав, что судьба посылает ему шанс в лице питерского жигана Васьки Кота.
Продолжение разговора состоялось на следующий день.