— Артемий Платонович Аристов. Слышали о таком?
— Ну… — неопределенно протянул брильянтщик.
— Это очень известный сыщик и дознаватель. Еще ни одному человеку не удалось скрыть от него правду. А знаете почему?
— Н-нет, — снова судорожно сглотнул Бентхен.
— Потому что Аристов применяет пытки. Он буквально истязает своих подследственных. Крайне жестоко и изощренно. Мне это не нравится, но он — старший, и я вынужден подчиняться.
— Пытки запрещены законом, — убито промямлил брильянтщик.
— Запрещены, — печально усмехнулся молодой дознаватель. — Но в камере дознания — он закон. И он их разрешает. Знаете, как он любит «работать» с подследственными? Он бьет их длинными палками по печени и почкам и называет это дознанием «подлинной правды». А чтобы узнать, как он говорит, всю «подноготную правду», он вгоняет последственным под ногти гвозди. Это его излюбленный метод. Если б вы слышали, как вопят от боли его жертвы! И мне кажется, — Михаил еще ближе подался к Бентхену и многозначительно посмотрел на него, — это приносит ему большое удовольствие.
— Он же садист! — в ужасе выпучил глаза брильянтщик.
— Иногда я тоже так думаю, — с большой печалью в голосе согласился Михаил. — Особенно когда вижу…
Договорить ему не удалось. В дознавательскую вошел Аристов, неся в руках молоток и горсть гвоздей. Вид у него был бравый и весьма довольный.
— Скучал без меня, Бентхен? — спросил он игриво. — Ничего, сейчас нам с тобой будет нескучно…
— Я… я готов, — подался в сторону Михаила брильянтщик. — Готов… дать показания. П-попросите, чтобы он в-вышел, — умоляюще посмотрел на Дагера Бентхен.
— Артемий Платонович, — просительным тоном произнес Михаил.
— Да с какой это стати? — возмутился Аристов. — Я даже не успел с ним как следует поработать!
— Господин Бентхен готов дать показания мне…
— Готов, готов, — скороговоркой зачастил брильянтщик, боясь смотреть даже в сторону страшного Аристова.
— Поэтому, — продолжил барон, — я прошу оставить нас. На короткое время.
— Ну, коли так, — расстроенно сказал Артемий Платонович. — Я подожду вас в комнате дежурного.
Михаил заглянул в дежурку чуть более чем через четверть часа. Лицо его сияло.
— Сработало! — воскликнул он, когда Артемий Платонович попросил дежурного полицианта оставить их с бароном наедине. — Он все рассказал! Вот, — потряс Дагер перед Аристовым несколькими исписанными листками, — его собственноручные показания насчет магнетизера. Оказывается, они давно знакомы. Вместе когда-то отбывали срок в Ростовской центральной тюрьме. Он назвал и настоящее имя нашего фигуранта. Марек Модзалевский! Два года назад он был в нашем городе, и вы, вероятно, правы в своих подозрениях, что скоропостижные кончины прежнего вице-губернатора Михаила Ивановича Калинова и губернского прокурора Ивана Федоровича Нечаева это дело рук нашего магнетизера…