Генерал Назаров не был исключением. Ровно в двадцать один ноль-ноль он выходил из квартиры и неторопливо брел по улице, после чего заходил в сквер и сидел на скамейке ровно пятнадцать минут. Затем возвращался домой. Такие прогулки он совершал на протяжении последних лет. По его собственному убеждению, сон от них становится слаще. Возможно, так оно и было. В правом кармане Федор Валерьянович всегда носил табельный «макаров», полагая, что эта вещица способна уберечь его от многих неприятностей.
Этот день ничем не отличался от других, разве что было немного ветрено. А потому ровно в девять часов вечера дверь в подъезде распахнулась, и на улицу вышел Назаров. Посмотрев по сторонам, он зябко поежился и, подняв воротник, неторопливо пошел по улице.
Стараясь не попадать в поле его зрения, Маркелов направился следом. Этот путь генерал проделывал на протяжении последних лет много сотен раз, а потому его беспечность не удивляла.
Генерал дошел до своей любимой скамеечки и, смахнув сор, удобно устроился на ней, закинув ногу на ногу.
Захар подошел со спины и, не спрашивая разрешения, опустился рядом.
— Здравствуйте, Федор Валерьянович.
— Ах, это ты, — равнодушно обернулся генерал. — А я и не заметил, как ты подошел.
— Просто сейчас я хорошо подготовился.
— Ну да, ты же «альфа»!
— А Хрулева вы убрали потому, что он был ненужным свидетелем?
— О чем ты, молодой человек? — сделал удивленное лицо генерал.
— Вижу, что мы не договоримся, а ведь вам передают привет.
— И кто же, позвольте узнать? Уж не от твоей ли Инны? И вообще, твоя ли она?
— От мистера Хитли, — вышел из-за дерева Панкратов. — Знаешь такого?
Генерал сумел сохранить самообладание.
— Я вам не по зубам… Вижу, что разговор наш принимает неприятный оборот, так что хочу откланяться.
— Он хотел передать тебе вот это, — швырнул волхв на колени генералу листок бумаги.
— Что это?
— А ты взгляни.
Назаров осторожно развернул плотный листок и увидел рисунок: пентаграмма, которую разрубает меч. Секунды две его сознание пыталось усвоить полученную информацию. Где-то в закоулках мозга происходила усиленная работа. Федор Валерьянович оставался прежним, не поменялась даже его поза, но только взгляд стал совершенно другим. Подсознание уже разгадало ребус.
ebooksa