— Уже два года.
— По нынешним временам это большой срок, — сдержанно отозвался Чертанов. — Выходит, ты знаешь всех постоянных клиентов?
— Да, это моя работа.
— Значит, тогда ты можешь мне сказать, не появлялся ли у вас случайно высокий молодой парень лет тридцати, чернявый такой, коротко стриженный, а на левой руке у него нет мизинца.
Улыбка у швейцара мгновенно исчезла. Если за что и вытурит хозяин, так это за чрезмерную болтливость. А место хлебное, расставаться жаль — протяни руку, и кусок сала в ладони.
— Извините, но мы таких справок не даем.
— Ну-ну, — хлопнул Чертанов парня по плечу и шагнул в зал, залитый светом.
У большой пальмы, уверенно подбиравшейся макушкой к самому потолку, сидел Егор Ларин и что-то энергично говорил двум девушкам, пристроившимся рядом. Они скупо улыбались его шуткам, лениво пригубляя бокалы с белым вином. Рядом с Егором сидел какой-то парень и сосредоточенно ковырял вилкой в салате. Скорее всего, один из тех, с кем Ларин познакомился накануне. Егор был необыкновенно контактным и каждого нового знакомого стремился затащить за свой стол. Такая непосредственность порой раздражала, но приходилось мириться с некоторыми издержками его характера.
Незнакомец не повернулся к Чертанову, предоставив ему любоваться собственным ухом и скулой, шевелящейся в такт жующим челюстям.
— Прошу любить и жаловать! — громко выкрикнул Ларин. — Ну, вы посмотрите, девоньки, какой орел! — Поднявшись из-за стола, Егор сделал несколько неуверенных шагов в сторону Чертанова. Он был пьян: глаза его радостно блестели, а на щеках расплывался густой багровый румянец. — Я же сказал, что не разочарую вас! Мой друг славен не только в боевых делах, но и в любовных.
— Ты все никак не можешь угомониться, — недовольно буркнул Михаил, зыркнув на девушку, сидящую к нему поближе. Две верхних пуговицы ее темно-фиолетового платья были расстегнуты и выгодно обнажали половину груди. На прекрасных окружностях блестела скромная, тонкая золотая цепочка, но циркон в платиновой оправе был огромен и сверкал, как кошачий глаз.
Егор приобнял Чертанова картинно и одновременно очень трогательно. Широкой ладонью он несильно застучал по его спине.
— Как же я могу угомониться, — наконец отстранился он. — Девушки, музыка, вино, сам понимаешь, это такая гремучая смесь! Ты давай садись вот сюда, — подвел Егор Михаила к столу, усаживая его между незнакомым парнем и улыбчивой девушкой. — И поухаживай за нашей Лизонькой, ты посмотри, какая она красавица. — Слегка наклонившись к Чертанову, он добавил: — Она твоя, я же знаю, как ты изголодался в тюрьме по качественному сексу.
Чертанов лишь хмыкнул, но в этот раз посмотрел на соседку со значением. Ей не мешало бы расстегнуть еще одну пуговицу, чтобы шикарная грудь предстала во всей красе. Раз она такая недогадливая, то придется это сделать самому, разумеется, при более близком знакомстве.
— Рекомендую, Кирилл, — обратившись к чернявому парню, произнес Егор с чувством. — Тот самый Михаил Чертанов, или по-другому — Бес! Знакомьтесь.
Чуть обернувшись, парень протянул руку. Рукопожатие оказалось жестковатым, но лица нового знакомого Михаилу разглядеть по-прежнему не удавалось.
Мгновенно подошла официантка и, приняв очередной щедрый заказ Егора, удалилась, грациозно вильнув бедрами.
Зазвучала плавная мелодия, обволакивающая и манящая. Ларин, шумно отодвинув стул, пригласил свою спутницу. Откуда-то сбоку подошел кавказец и, галантно наклонившись, произнес, обращаясь к пышногрудой девушке:
— Разрешите пригласить вас на танец.
Девушка ответила не сразу. С улыбкой посмотрела на его протянутую руку, после чего перевела взгляд на Чертанова, во взгляде без труда прочитывался легкий укор: если бы вы были более настойчивы, то этот танец достался бы вам. Под плавные аккорды волнующей мелодии она вошла в тесный круг танцующих, поддерживаемая под локоток заботливым кавалером.