Крысятник

22
18
20
22
24
26
28
30

— Карл Генрихович?

Нейбер приостановился и посмотрел на мужчину, преградившему ему дорогу.

— Что вы хотите?

— Вы меня не узнаете?

Нейбер с минуту разглядывал Серого, потом восхищенно выдохнул:

— Прекрасная работа! Как же мне не узнать свою руку. У вас есть какие-то претензии, вам не нравится свое новое лицо? — в его голосе послышалась тревога.

Уголки губ Серого слегка приподнялись:

— У меня нет к вам никаких претензий. Вы прекрасный специалист, Карл Генрихович. Просто жизнь такая дурная штука, и часто нам приходится делать то, чего мы совсем не желаем.

Он коротко посмотрел по сторонам. Улица была совершенно безлюдной, лишь метрах в пятидесяти, на троллейбусной остановке жались друг к другу застигнутые врасплох пешеходы.

Вокруг безмолвие и пустота.

— Мне нужно рассказать вам про одно важное дело… Как-то посреди дороги не очень удобно…

— Ну что ж, пойдемте, молодой человек, — вяло согласился доктор, выразительно посмотрев на часы, всем своим видом показывая, что его время для общения крайне ограничено.

И затопал во двор следом за странным молодым человеком. Брезгливо поморщившись, сел на сырую скамейку.

— Так что у вас ко мне за дело?

— Сущий пустяк, Карл Генрихович…

Серый вытащил из кармана руку. Доктор успел увидеть, как на узком лезвии блеснули капли дождя. Серый ткнул заточку под самое сердце, и Нейбер, прервав вдох, расслабленно ссутулился.

Сергей прислонил труп к спинке скамейки и печально сказал:

— Спи спокойно, дорогой товарищ.

Дождь продолжал монотонно шелестеть, и улицы по-прежнему оставались пустынными. Убийца поднялся и, не оборачиваясь, ровной, неспешной походкой праздного гуляки направился к машине.

* * *

Телефонный звонок прозвенел неожиданно, а потому показался особенно неприятным. Похоже на то, когда тебя кто-то неожиданно трясет за плечо во время глубоких размышлений.