– Так там же не только Дудаев один, – все еще размахивая вилкой, сказал Гершенович, – там есть и другие влиятельные из приближенных к Дудаеву люди, которые являются его опорой. Дудаев рассчитывает на помощь и Усмана Имаева, назначенного Генеральным прокурором и министром юстиции по совместительству; и на Султана Гелисханова, начальника департамента госбезопасности; и на Аюба Сатуева, министра внутренних дел.
Голова у Франца Гершеновича была министерская. Если б ему чуть-чуть везения, то он мог бы рассчитывать на большой пост. Он называет по имени и по отчеству даже продавщиц в аптеках, у которых покупает слабительное.
– А милиции знаешь, сколько там у Дудайчика? – произнес Гершенович. – По данным газет, в подразделениях МВД находится двенадцать с половиной тысяч человек, на вооружении пятьдесят единиц бронетехники, ракеты «Муха», гранатометы, пулеметы, автоматы, огромный комплект боеприпасов.
– Так что, они Россию завоюют, эти чеченцы? – пошутил я.
– Ага. А в отряде спецназа, который подчинен департаменту госбезопасности, знаешь сколько человек насчитывается? – не унимался Гершенович. – Насчитывается триста бойцов. Такое же количество – триста человек – находится в президентской охране. Ожидается, что в случае объявления всеобщей мобилизации, на сторону Дудаева станут еще шестьсот тысяч человек в возрасте от шестнадцати до шестидесяти пяти лет.
– Да ну? – не верится мне.
Мы выпили бутылку, потом вторую и начали петь песни. Лена уже проснулась, умылась, напудрилась и теперь ходила вокруг меня, как кошка вокруг живого ерша. Девушка и сидела рядом со мной, касаясь своим плечом моего, и даже чуть обнимала мою шею. Потом она осмелела и, встав, обняла меня сзади, прижалась к моей голове. Я от выпитого туго соображал. Гершенович разглагольствовал о Чечне, чеченской мафии и грозился всех перестрелять. На столе попеременно менялись закуски, а счет бутылкам водки был давно потерян. Таким образом многие встречают Новый год, что же тут удивительного?..
Нет ничего странного в том, что незаметно для себя я очутился в спальне, не владея ни руками, ни языком. Смутно припоминается, что я тревожился за оставленное в квартире мертвое тело женщины, с которой я встретил Новый год. Леночка успокаивала меня, говорила, что все обойдется, ухаживала за мной, прижималась губами к моим губам, и, в конце концов, накрыла меня одеялом, разделась и голая залезла под него сама, наставив на меня свои острые груди. Но меня поташнивало, то ли от выпитого и съеденного, то ли от этих девичьих холодных грудей.
Я очнулся, когда за окном были серые сумерки. Девушка спала рядом, ее каштановые с рыжеватым отливом волосы разметались по подушке.
«Где пистолет?» – было моей первой мыслью. Рукой я потянулся к висящим на стуле брюкам. Лена проснулась, обхватила меня за спину, поцеловала в желобок на спине и спросила:
– Ты пистолет ищешь?
– Где он?
– Возьмите, мужчина! – девушка двумя пальцами протянула мне оружие. Когда она протягивала мне его, бицепс на ее руке заметно напрягся.
Я взял пистолет. Мне не давал покоя труп в ее отдельной квартире.
В дверях спальни появился Гершенович с дробовиком наперевес.
– Вы уже проснулись? Ну так подъем, надо продолжить. Вставай, Леночка, сваргань нам чего-нибудь горяченького, а я уже бабу послал за водкой.
…Мне пришлось долго отказываться от продолжения застолья, я совсем было уже оделся, чтобы уйти, но Гершенович был очень настойчив. Наконец, он уговорил меня, но только мы уселись за стол и выпили по одной, как в дверь позвонили. «Точно милиция», – подумал я. Гершеновича с первой рюмки развезло, он стал необычайно смелым, отставил ружье в сторону и пошел открывать. Я ожидал услышать сухие и краткие вопросы служителей порядка, но в прихожую шумной толпой ввалилось несколько человек.
– А! Беслан? Дорогой! Что у тебя с глазом? Подрался? И ты тут, Яраги! А где Сулейман? Вот он! Хорошие мои, как я вас люблю… – в прихожей началось пьяное лобызание.
Я выглянул в дверь. В прихожей покачивались пьяноватые низкорослые молодые люди со смуглыми лицами. Одеты они были в кожу, вельвет и кримплен. На головах – одинаковые, шоколадного цвета норковые шапки.
Кто это? Цыгане? Чеченцы? Неожиданные гости снимали кожаные куртки, стаскивали сапожки и в шерстяных носках шествовали прямо в зал. Я для пущей уверенности потрогал пистолет за поясом и застегнул нижнюю пуговицу на пиджаке, чтобы оружия не было видно.
ebooksa