– Ты мне поможешь…
Мне захотелось увидеть эту женщину голой. Совершенно голой. При дневном свете. У меня возникло острое желание сначала овладеть ею, а потом убить. Задушить собственными руками, как будто я – сексуальный маньяк. Испытать при этом острое, неиспытанное ранее наслаждение, когда ее тело, тело этой змеи будет содрогаться под моими пальцами на ее шее. Я решительно шагнул к ней и потянул платье вверх. Передо мной вновь предстало удивительно красивое женское тело. Кожа женщины от холода покрылась крупными пупырышками. Неужели я в самом деле задавлю эту гусыню?
– Тебя там, в Чечне, случайно не кастрировали? – спросила Анастасия, играя глазами. – Чего ты стоишь?
Я уже намеревался обхватить женщину руками, повалить на пол, забыв обо всем на свете, даже о том, что дверь офиса не заперта. И тут дверь внезапно распахнулась. На пороге застыла изумленная… Лена. Откуда она тут взялась?
Анастасия без тени смущения уселась в кресло. Рука ее даже не шевельнулась, чтоб хотя бы накинуть платье.
Лена густо покраснела. Она задыхалась…
– И ты, и ты… – силилась она что-то сказать, повернулась и убежала. Из окна офиса я видел, как она рывком тронула свой «Мерседес» и, разгоняя прохожих, помчалась по улице.
– Так мы займемся тем, что намечали, – услышал я томный голос.
– Если я смогу, – признался я.
– Успокойся, расслабься, и ты сможешь все. Ты – отличный боец… – уже шептала женщина, поглаживая меня, – а дверь не запирай, так я быстрее и больше возбуждаюсь…
Я щупал пупырышки на женской коже, пытался разгладить их, и мне становилось все противнее. Произошло обыкновенное спаривание: без нежности, почти грубо, чисто механически. Мой маниакальный порыв задушить Анастасию прошел. Я теперь думал о том, как я оправдаюсь перед Леной.
Действительно, после этого случая Лена словно в воду канула. Лишь на третий день, когда я открыл своим ключом дверь ее квартиры, увидел в зале свет.
«Лена»! – радостно подумал я и тут только вспомнил, что сегодня мы собирались в театр.
«Черт, как это я забыл?» – я представил обиженное лицо женщины, и мне стало не по себе.
Я разделся и медленно побрел в зал, на ходу соображая, как бы загладить свою вину.
– Ну-у, – покачал я головой, увидев на Лене новое платье, – в нем ты просто сногсшибательна!
– Да, согласилась Лена. – К сожалению, тебе по вкусу другие платья. Оно тебе действительно нравится?
– Очень. А ты не простудишься в этом платье? В квартире холодновато. Лукашенко экономит нефть…
– Нет, не простужусь. К нему есть перчатки.
– Что ты говоришь! А где они? Я могу на них взглянуть? Покажи, пожалуйста.