— Когда узнал, что смертельно болен, решил исповедоваться...
Я молча кивнул.
— Синие от татуировок громилы в темных очках из Синдзюку — всего лишь пешки для моего отца, — продолжала девушка, расхаживая по комнате. — Винтики в сложном механизме. Политики голосуют за программы по возведению ненужных объектов, предоставляя работу строительным компаниям. Мафия помогает набирать голоса на выборах. Выйдя на пенсию, чиновники из министерства строительства формально становятся консультантами: жалованье, машина с водителем и никаких обязанностей. Каждый год перед принятием бюджета верхушка министерств строительства и финансов сообща решает, как лучше «поделить пирог».
Во взгляде Мидори сквозила безысходность.
— Япония составляет всего четыре процента от территории США, а на государственное строительство тратит на тридцать процентов больше. По некоторым подсчетам, за последние десять лет правительство таким образом выплатило якудзе десять триллионов иен.
Десять триллионов?! Примерно сто миллиардов долларов!
— И ваш отец решил положить этому конец?
— Да, когда поставили страшный диагноз, он позвонил мне. До этого мы не общались почти год. Папа сказал, что хочет поговорить о чем-то важном, и я решила, что речь пойдет о его здоровье. Увидев, как сильно он состарился, я поняла, что не ошиблась.
Мы сидели на кухне и пили чай. Беседовали в основном о джазе. Его работа всегда являлась для меня табу. «Папа, что случилось?» — наконец спросила я.
«Ничего особенного», — ответил он и улыбнулся. На секунду мне показалось, что наших ссор и противоречий как не бывало. «Недавно я узнал, что жить мне осталось совсем недолго. Месяц, максимум два. Чуть больше, если провести химиотерапию, но я ни за что не соглашусь. Самое странное, что новость меня ничуть не расстроила». Его глаза наполнились слезами, чего я никогда раньше не видела. «Гораздо страшнее то, что еще при жизни я потерял дочь».
Мидори украдкой вытерла слезы.
— Папа рассказал обо всех махинациях, в которых непосредственно участвовал. Ему хотелось исправить хоть что-то. Оказывается, такие мысли возникали и раньше, но отец боялся, что его убьют. А еще он опасался за меня, потому что «коллеги» не остановятся ни перед чем. Понимая, что времени мало, он не знал, на что решиться, ведь после его смерти якудза может отомстить мне.
— Что он собирался сделать?
— Не знаю... Я сказала, что не желаю быть заложницей коррумпированной системы, и если он хочет со мной помириться, то должен действовать без оглядки.
— Очень смело с вашей стороны.
Слезы высохли, Мидори взяла себя в руки.
— Ничего особенного. Я же радикалка.
— Итак, мы знаем, что он говорил с этим репортером, Булфинчем, и должен был передать диск. Остается выяснить, что было на том диске.
— Каким образом?
— Нужно связаться с Булфинчем.
ebooksa