Великолепная пятерка

— Для начала в Парагвай, — сказал Борис как о чем-то абсолютно отвлеченном.

— Ничего поприличнее не нашлось? — возмутилась Олеська. — Я даже не знаю, на каком языке там разговаривают! Небось дыра страшная...

— Это неважно, — сказал Борис. — Это все неважно...

— Для тебя неважно, для меня важно. Но ты решаешь все по-своему, решаешь не только для себя, но и для меня, для мамы...

— Не надо меня критиковать, — попросил Борис. — Во-первых, у меня сегодня день рождения. Во-вторых, уже слишком поздно...

Олеся еще некоторое время ворчала, потом попыталась включить на кухне радио, но потерпела поражение в борьбе с допотопной техникой. Больше никаких развлечений в квартире не нашлось, и Олеся вернулась в комнату, где, погруженный в тяжкие раздумья, сидел отец.

— Ну хорошо, — сказала она. — Будем ждать маму два-три дня. Это что, значит, будем прямо здесь сидеть, в этой квартире, никуда не выходя? Я же тут свихнусь!

— Лучше свихнуться от скуки, чем попасть в интернат, — со значением произнес Борис.

— Какой интернат? А-а... А ты это все не придумал? Или тебе показалось, что все так ужасно...

Борис едва удержался от какого-нибудь яростного вопля. Показалось... Нуда, конечно — показалось. Какой же он все-таки молодец, что не стал ничего рассказывать ни Марине, ни Олеське раньше. Вот и получилось бы: «А ты это не придумал? А тебе не показалось? Ты, наверное, преувеличиваешь... Что ты, куда это мы должны ехать? Зачем это? Все из-за твоих фантазий? Да ну, брось... Ты просто слишком много работаешь».

Самым простым вариантом было бы усыпить двух этих неразумных женщин, чтобы они очнулись уже в Парагвае. Умные люди в Рязани знали, что говорили: «Сейчас у тебя будет такая классная возможность заново начать все — заново родиться с новым именем, в новой стране... С новой семьей или вообще без семьи». Борис захотел потащить с собой в новую жизнь здоровый кусок жизни старой — вот и приходится за это расплачиваться. Но он не жалел. Он не жалел? Утром своего дня рождения, сидя в облезлой квартире на окраине Балашихи и слушая непрекращающуюся болтовню своей дочери, Борис не знал, жалеет он или нет. Со временем он надеялся разобраться.

Сейчас же он разбирался с другим. Он пытался найти среди всех своих московских друзей и знакомых одного человека, которому можно доверять.

Оказалось, что это дико сложная задача.

Монгол: консультация

Шеф смотрел на него недоверчиво.

— Что, она так прямо и сказала: «Посмотрим, что для него важнее — вытащить Лавровского или сохранить Консультанта»?

— Прямо так и сказала, — подтвердил Монгол.

— А ты и рад мне донести?

— Я довел ее мнение до вашего сведения.

— Большое тебе за это спасибо.