— То есть, — Монгол с трудом осмысливал услышанное. — Мы его вернули «Рославу» как некачественный товар... И пусть они с ним теперь делают что хотят. Они уже убили его жену, теперь они убьют его... Дочь Романова тоже неизвестно где... Мы вообще правильно поступаем? Мы выяснили, что Кабан и Карабас — вроде как предатели... И вернули Романова, потому что больше он нам не нужен. Так?
— Я тебе напомню нашу задачу, — сказала Морозова, — Наша задача — выставить корпорации «Рослав» такой ультиматум, после которого они согласились бы на возвращение Лавровского в Москву. У нас не было задачи спасать семью Романовых. Мне по-своему их жалко... Но деньги мне платят не за то, чтобы я кого-то жалела.
Монгол ничего ей не ответил, он просто кивнул, признавая своеобразную правоту этой женщины. Своеобразную — но не абсолютную.
— Грош бы была мне цена, — продолжала говорить Морозова, — если бы я каждый раз принималась всех жалеть, распускать нюни, спасать женщин, детей и особенно мужчин, не умеющих за себя постоять... Это было бы уж совсем... Это уже ни в какие ворота...
— Ты словно оправдываешься, — тихо произнес Монгол.
— Черта с два! Еще чего не хватало — оправдываться...
— Ты ведь гарантировала ему безопасность... — напомнил Монгол.
— А Валерка Мищенко гарантирован мне, что мы будем с ним жить долго и счастливо! — выпалила Морозова. — И что с тех гарантий?! Хотя... Зачем это я? Зачем я об этом сказала?! — Она недоуменно пожала плечами и отвернулась от Монгола. — Не понимаю, что на меня нашло...
У Монгола были кое-какие соображения на этот счет, но он предпочел оставить их при себе. Чтобы как-то вернуть Морозову в более безопасное поле, он сочувственно проговорил:
— Что, действительно ничего серьезного не удалось выжать из Романова?
— Ничего, — сердито буркнула Морозова. — Удивительно бестолковая память у человека. Никакой конкретики. Ему убийство человека показывают, а он даже его фамилию не запомнил.
— Какое еще убийство?
— Этот Романов... — Морозова нехотя повернулась к Монголу. — Он рассказал, что мысли о побеге появились у него после того, как ему показали видеокассету, на которой какому-то деятелю «Рослава» перерезали горло. За нелояльность.
— О господи... Ну и нравы у них там... — поморщился Монгол, переступая через тело Кабанова, лежавшее на пути к лестнице.
— Так Романов даже не запомнил фамилию этого человека, не запомнил, когда и где это было...
— Может, на кассете этих сведений просто не было?
— Так нужно было выяснить!
— Он же просто человек, он не как мы с тобой... Он, может, названия цветов знает. Зачем ему про убийства знать?
— Я вот просто подумала вчера ночью...
— Да?
ebooksa