«Нет!»
Румын наклонил голову, прислушиваясь к тяжелому, через нос, сопению жертвы.
Отжал один палец.
Обезумевшие глаза Гольянова впились в приоткрытый участок ладони, покрытый сетью линий, будто по ним пытаясь определить, что скрывается от его взора, заодно и свою судьбу.
Ничего не видно.
Романов отжал второй палец.
Что-то белое.
Третий палец.
Да, белое, сделанное из пластмассы, очень, очень знакомое.
Четвертый и пятый.
А в глазах Дэна недоумение: «Шутка?»
На ладони Румына лежал предмет, который нельзя было назвать орудием пытки, тем более убийства, им не напугаешь даже малыша, если, конечно, не: прищемить тому пальчик.
Романов придержал мотающуюся из стороны в сторону голову Дэна и прицепил ему на нос бельевую прищепку.
Гольянов, отдавая все силы, замотал головой, то наклоняя ее к левому, то к правому плечу, то пытаясь сбить прищепку ударом подбородка в грудь. Пробовал включить в работу и связанные ноги, но колени не доставали. Ах, если бы не связанные за спиной руки.
Воздуха катастрофически не хватало, он словно загнивал в груди и был непригоден для дыхания. Гольянов кое-как мог выдохнуть, пуская лопавшиеся пузыри, издавая то мычащие, то противно квакающие звуки, а вот вдохнуть.
Несильно сдавленный прищепкой нос работал сейчас на манер обратного клапана.
Перед его глазами уже поплыли радужные пятна, но рассудок еще в состоянии был подсказать очередной, он же отчаянный, он же бесполезный ход. Гольянов спиной касался стены. Он был сдавлен с одной стороны металлическим ящиком, доходившим ему до плеча, с другой – стеллажом, и у него не было шансов повалиться на бок, чтобы сбить прищепку. Ему оставалось одно, что подсказал ему уже подернутый дымкой разум: продвинуться вперед, подгребая под себя ногами, откинуться и только после этого избавиться от прищепки – простым поворотом головы, задевая ею о шкаф или стеллаж.
И Дэн «греб» ногами, отчаянно продвигаясь вперед. Глаза смотрели поверх плеча Романова и не боялись встретиться с ним взглядом, просто он был занят работой, спасал свою жизнь. Костя в эти секунды не был для Гольянова палачом, а просто сторонним наблюдателем.
Наверное, то были остатки воздуха, когда вместе с утиным кряканьем лопнул очередной пузырь под носом жертвы. Вены взбухли на посиневшей шее, в уголках глаз показалась кровь. И Дэн, доживавший последние мгновения на одном инстинкте, «примерился», резко откинувшись назад. Но не хватило сил, чтобы сделать последнее движение головой, сбить наконец-то несильно державшуюся на носу прищепку. Еще пара мгновений – и мутные глаза Гольянова уставились в стену металлического ящика.
ebooksa