Надо уходить, но что-то все еще удерживало здесь командира
Холодильник марки «Бош» поддерживал постоянную температуру внутри одной-единственной камеры, и равнялась она минус восьми градусам. Об этом говорил наружный дисплей. На него оторопевший Михей бросил мимолетный взгляд. Но обновившиеся цифры заставили его снова поднять глаза. Те же восемь градусов ниже нуля, но другое число – вчерашнее. И снова сегодняшнее. Как в больнице. Или как в поезде. Вагон номер 17, температура 22 градуса.
«Бошевская» система наблюдения скрупулезно отслеживала температуру и вела наблюдение, позволяла просмотреть отчеты о работе и ошибках агрегата. Михей нажал «возвратную» кнопку на панели, стрелка которой смотрела влево. Он не ошибся: этот явно промышленный холодильник, работающий под управлением программного обеспечения, хранил данные за последний месяц – Михей пролистал список, нажимая и отпуская кнопку, пока дата не сменилась сегодняшним числом. Выходит, Фокин «мерзнет» здесь минимум тридцать дней.
Он еще раз огляделся вокруг. Снова увидел почти несовместимые вещи – пыль и плесень. Полумрак… и танцующая в свете устаревшего светильника пара мотыльков. Пусть даже холодильник имеет непогрешимую память, способен хранить информацию о работе дни и недели, не верится, что протащили его и десятки метров проводов вчера, позавчера, неделю назад.
– Где ты? – поторопил его голос Дикарки.
– В музее восковых фигур. Сколько у нас времени?
– Ноль.
И все же Михей задержался здесь. Он вынул из ранца цифровой фотоаппарат и сделал несколько снимков генерала. Он мог щелкать затвором до глубокой ночи: флэш-карта могла вместить в себя пятьсот снимков в самом высоком разрешении. Он открыл дверцу холодильника, и на него повеяло холодом. Казалось, генерал упадет на него, и, если его не поддержать, он расколется на множество осколков, как терминатор, а потом они оттают и медленно соберутся в единое целое, оставляя на полу лужицы сукровицы.
Михей сделал еще несколько снимков генерала: лицо крупным планом, руки, ноги, снова крупный план. Затем переключил фотоаппарат в режим видеокамеры и снял ролик приличного – двадцать пять кадров в секунду – качества. Он отступал, глядя в жидкокристаллический дисплей, переступил через тело майора Гардиана, снял и его. Оставшаяся память вместила лицо Михея, когда он, не отдавая отчета, зачем он снимает себя, повернул камеру объективом к себе.
Убрав фотоаппарат в ранец, Михей прицелился пальцем в генерала и «выстрелил»:
– Ты убит.
Дикарка и Скоблик не могли сотворить безопасный коридор для товарища. Прикрывать означало отвечать на огонь по уже установленным и вновь выявленным точкам.
– Вот он. – Дикарка кивнула в сторону подвального окна.
Она удобно устроилась на месте снайпера. Его труп лежал в метре от нее. Скоблик находился в компании двух трупов – за эту «высотку» пришлось повоевать. Теперь, когда ряды противника сильно поредели, когда их пыл явно поиссяк, инициатива полностью перешла в руки диверсионной группы.
Дикарка провожала Михея взглядом. Он пробежал к центральной двери, откуда и совершил рейд в винный погреб. Не задерживаясь, скользнул в соседнюю галерею. Все, теперь с огневой точки снайпера Михея не было видно.
– Давай, Скоблик, – распорядилась Дикарка и поспешила за ним.
Виктор глянул в оба конца коридора и дал короткую очередь по окну. Стул, брошенный в окно, выбил стекла и дал дорогу к каменной площадке – третьей снизу.
Дикарка выдвинулась вперед, встречая командира. Сейчас он ступил на площадку и готовился свернуть в коридор. Тамира видела все пространство перед собой, была готова отреагировать на любой звук, движение. И понимала: за ними даже не будет погони. Задача этого подразделения – охрана. Они не справились с ней. Теперь дело за охотниками, поисковиками. Где бы они ни находились – даже в километре отсюда, им потребуется время на сборы, на дорогу, на инструктаж.
Вот и Михей. Тамира улыбнулась, увидев его. Она проводила его дружеским шлепком по плечу и, выждав пару мгновений, пошла за ним.
На каменной площадке, присев на корточки и найдя защиту за гранитным ограждением, их поджидал Скоблик.
ebooksa