Диверсанты из инкубатора

22
18
20
22
24
26
28
30

– Я был здесь месяц назад, – поделился сокровенным Вентура. – Когда был убит генерал Фокин. Как и его, меня подняли с постели. За мной, пожалуйста, – поторопил он Сангалло. – Я хорошо ориентируюсь в этом доме. Вы же в курсе, что вилла является одной из резиденций службы.

Сангалло проследовал вслед за шефом в подвал. Там находились несколько человек в штатском. К тусклому свету в винном погребе прибавился слепящий жар одинокого софита, провод которого прятался за винными бочками.

Свет падал на человека лет пятидесяти. Парик съехал с его головы и казался дохлой крысой, укусившей этого человека. «Отвратительная сцена», – поежился Сангалло.

Вентура, бегло оглядев труп подчиненного, представил его полковнику:

– Майор Дарио Гардиан.

– Очень приятно, – еле слышно буркнул Сангалло и прошептал свое имя, представляясь мертвецу: – Пальмиро…

На теле Дарио Гардиана не было видимых повреждений. Сангалло незаметно усмехнулся: «Этот военный умер не так, как мечтал. Его честь военного могла спасти пуля».

Мысли уводили полковника в неизвестном направлении.

Он едва не прозевал жест генерала. Тот, не без труда протиснувшись между двумя бочками, махнул рукой:

– Смелее, полковник.

У дальней стены было где развернуться. Шеф шагнул в сторону, давая возможность полковнику увидеть еще один труп.

Боже…

Сангалло совсем забыл про откровения шефа. Тот имел честь находиться здесь месяц назад, в тот день, когда был убит русский генерал…

Что, черт возьми, здесь происходит?

И вдруг явилась мысль: кто-то на месяц опередил русских диверсантов, итальянскую группу антитеррора во главе с полковником Сангалло…

Он уже плохо помнил задержание Левицкого, и вот сейчас, когда он прошел через огонь и воду, мог бы удивленно поднять брови: «А был ли Левицкий?»…

А был ли генерал Фокин?

Сангалло не раз видел его по телевидению. Но больше всего запомнился русский генерал на снимке в газете. Он сидит на диване в вольной позе: одна рука покоится на спинке дивана, другая на колене. Под пиджаком белоснежная рубашка с открытым воротом. Поддернутая штанина открывает на обозрение длинный носок. Взгляд генерала кажется доброжелательным. Поза говорит об открытости. Доступное лицо подтверждает все строки статьи, каждое сказанное им слово. Он словно игнорирует угрозу, тем не менее настроен решительно.

Этот снимок был помещен внутри довольно обширной статьи. А начало лежало на первой странице, где также был помещен портретный снимок Фокина, а ниже – его литературный портрет, а также ключевой вопрос журналиста и начало ответа русского генерала…

Из оцепенения Сангалло вывели слова Вентуры.