Сердце Льва учащенно забилось, рука с телефоном дрогнула у уха, и он машинально потянулся за сигаретой. Но смял ее во влажной ладони, услышав знакомый голос:
– Да?
Он проглотил тугой комок, подступивший к горлу, и тихо сказал:
– Здравствуй, Таня.
Пауза.
– Здравствуйте... Кто это?
«Она не узнала меня... Конечно, не узнала».
И снова собственное имя показалось ему чужим, он почти с ненавистью выговорил его в трубку:
– Это я, Лев.
В трубке повисла напряженная пауза. Радзянский не мог видеть, но почувствовал, как женщина закрывает дверь, чтобы остаться одной в прихожей.
– Лева... – Он услышал укоризну в ее голосе. – Зачем ты позвонил? Мы же договаривались, помнишь?
Он помнил все: просьбу в ее глазах, граничащую с мольбой, маленькую девочку в ползунках, которая внезапно успокоилась при виде незнакомца, себя, стоящего с опущенной головой, человека, в один миг нашедшего и потерявшего очень многое.
– Таня, нам нужно встретиться.
– Зачем?
– Нужно, Таня. Очень нужно.
– Лева, не ломай жизнь девочке.
«...не ломай жизнь девочке».
– Таня, я прошу тебя о встрече. Это очень важно. – Он заговорил торопливо, боясь, что женщина положит трубку. – Я все помню, ничего не забыл. Сколько лет прошло, Таня, восемнадцать? Разве я потревожил тебя за эти годы?
– Лучше бы тебе потревожить меня лет десять назад, – услышал он тихий голос, – но не сейчас.
– Почему не сейчас? Что-то случилось?