– Кажется, в местную.
– Ты точно узнай.
– А мне это надо?
– Ты с отцом таким тоном разговаривай! Много он тебе дает на карманные расходы?
– Ну ладно, не кипятись, узнаю.
– А ты чего в такую рань с дачи уехал?
– Так Борис сказал, что утром вернется. Вот я и...
– Понятно, можешь не продолжать. Из всего сказанного тобой я делаю вывод: во всем виноват ты. Я запретил тебе появляться на даче – а ты только послушал. Мой гость – мой, слышишь? – уходит пьяный, уходит на ночь глядя, а ты? Не перебивай меня! А ты, чтобы оправдаться передо мной, тут же придумал нападение на свою бесценную персону. Лично мне ясно, почему ушел Борис. Ты заявился на дачу с шоблой, а он не стал вам мешать. Вот и все.
– Ну, дед, ты даешь! Да, я приехал не один, но остальные сидели в машине.
– И ты пошел на разведку.
– Ой, дед, давай без специальных терминов. Лучше скажи, что делать дальше.
– Во-первых, узнай, куда отвезли Бориса, как его самочувствие и так далее. Наверняка ему понадобятся деньги. Я позвоню отцу, и ты передашь деньги Борису Михайловичу. У него проблемы с жильем, так что, если травма у него не очень серьезная, скоро он вернется на дачу. К тому времени я надеюсь приехать. И смотри у меня, Костик, если наврал!
– Клянусь, дед! Подумай, зачем мне лишаться пособия!
– Ладно. Раз уж ты там, прослушай пленку на автоответчике. Издатель должен со мной связаться, а я забыл совсем. Давай, я подожду.
«Слава богу, ничего серьезного», – наконец-то с облегчением вздохнул Василий Ефимович. Он надеялся на самое худшее: Радзянский узнал, где скрывается Левин, и убрал его. Поскольку «несчастье с Борисом Михайловичем» наталкивало именно на эту мысль. Отсюда и вполне оправданные опасения, естественная реакция на собственную безопасность.
Конечно, «крыша» у Левина в порядке, так же понятны его пьянки, – как ни относись к нему, положение у него незавидное. А тут Костя подкатил; куда после этого направился сердобольный Борис, остается гадать, причем собрался ехать на электричке. Действительно, наверное, ни хрена не соображал. Ничего, в больнице у него будет время подумать.
– Алло, дед, слушаешь? Никому ты не нужен, на пленке пусто.
– Поговори у меня! Днем я с тобой свяжусь, никуда не пропадай.
Лев Платонович недолго размышлял над тем, связаться ли с Шерстневым. Во-первых, старик не знает истинной причины, по которой Борис попросил у него убежища. Исполнил просьбу по доброте душевной, по дружбе. «Платон – друг, но истина еще больший друг»? Не совсем, просто совпадение слов, вплоть до собственного отчества. Во-вторых, Василий Ефимович в отъезде. И если даже удастся связаться с ним, что спросить? Куда делся Борис, который обещал приехать, но сгинул вместе со своими обещаниями?
На часах семь утра, ночь прошла в томительном ожидании.
ebooksa