Хочешь выжить - убей!

22
18
20
22
24
26
28
30

Либертович хотела что-то сказать, но ее опередил нервный голос Валентины:

— Прекратите! Ради всего святого! Стахов не насиловал меня! Когда это случилось, его не было! Мы с ним сильно поругались, и я его выгнала. Он не виноват! Кто были эти... — Не договорив, заплакала. Либертович наклонилась над рыдающей в подушку Резковой и громко позвала:

— Сестра!

Следователь вышел. Мимо него в дверь палаты пробежала полная медсестра.

— Странно, — пробормотал он. — Мать говорила другое. Правда, тогда Резкова не была в отдельной комфортабельной палате. Извините, — обратился он к молодой веснушчатой девушке в белом халате, катившей медицинскую тележку, — сколько стоит лечение в этой, — он кивнул на дверь, — палате?

— Вам в ней не лежать, — окинув его оценивающим взглядом, фыркнула она.

— Я это понял сразу, — улыбнулся он.

Толкая тележку перед собой, девушка двинулась дальше.

— Девушка, — догнав ее, Себостьянов пошел рядом, вы не знаете, к Резковой, когда ее переводили в эту палату, никто не приходил?

— Ревнивый муж? — смеясь, взглянула она на него.

— Вернее, брат, — серьезно проговорил он. — И беспокоюсь о здоровье своей сестры. Вы знаете, что с ней произошло?

— Об этом, — вздохнула девушка, — все говорят. Тут милиция приходила, — шепотом, словно боясь, что ее кто-то услышит, продолжила она. — Преступника, говорят, задержали. Только какой преступник Стахов, — она махнула рукой. — Мы и то знаем, что не он это. А милиция и насильники эти — почитай, одна компания.

— Это почему же вы так плохо о нашей милиции думаете? — поинтересовался следователь.

— Так это все знают, — ответила девушка. — Кого сейчас берут в милицию-то? Тех, кто...

— Значит, к ней милиция приходила... Давно?

— Они у нее в палате были, вместе с Раисой Борисовной. А потом ее сразу перевели в отдельную палату.

— Литкова! — раздался сзади резкий голос Либертович. Девушка, испуганно ойкнув, побежала к ней. Себостьянов криво улыбнулся и неторопливо пошел следом.

— О чем ты с ним говорила? — быстро, не спуская глаз с подходившего следователя, спросила Либертович явно испуганную медсестру.

— Он просто клеиться начал, — соврала та. — А парень...

— Так как, красавица, — громко спросил Себостьянов, — пойдем в ресторан?