— Поздно лег. Сообщение от Владислава пришло в восемь, а у меня в это время — самый сон. — Он Прищурился от яркого света. — Павел Степанович, будь любезен, закрой жалюзи.
Решетников подергал за веревочки, и кабинет заполнил ровный белый свет, погасли блики, игравшие на полированной столешнице, по углам залегли матово-бежевые тени. Салин удовлетворенно кивнул.
За годы работы он сменил не один десяток кабинетов и побывал в тысячах: от тесных прорабских вагончиков до министерских «аэродромов». И везде его поражал неистребимый казарменно-казенный дух. Нынешняя бюрократия старалась ухватить от жизни все и рабочие часы предпочитала проводить в ласкающей взгляд обстановке. Если в работе все старались походить на деловито-возбужденных американцев, то в обустройстве кабинетов предпочитали бюрократический ампир Французской Республики. И это было то немногое в происходящих метаморфозах, что Салин считал положительным.
Работать, действительно, приятнее и продуктивнее в элегантном интерьере, кто же спорит. Но маразм, поразивший молодую российскую демократию, и здесь давал себя знать. Бросишь мельком взгляд на картинку в телевизоре, залюбуешься: благородная синева драпировок на стенах, огромное кольцо стола жемчужно-белого цвета, в центре — целая клумба тропических цветов, по кругу кремово-белые кресла с золотой резьбой, в них сидят холеные мужики в дорогих костюмах, сзади — вращающиеся креслица для челяди и интеллектуальной прислуги, но цвет тоже в тон, дабы не портить общего замысла дизайнера. Подумаешь: сильные мира сего, вершители судеб всего экономически недоразвитого человечества собрались кредиты распределять. А прислушаешься к бубнежу диктора и сплюнешь от досады. Опять наши, родные, ни от кого не зависящие выясняют, кто кому за газ и свет сколько должен и какой натурой платить намерен.
В дверь тихо постучали.
— Разрешите, Виктор Николаевич?[19] — На пороге замер широкоплечий мужчина лет сорока пяти с непроницаемым лицом хорошо вышколенного слуги.
— Да, Владислав. — Салин кивнул. Человек бесшумно прошел по толстому ковру к столу, протянул карточку.
— Примерный фоторобот. Особенно не старались, и так ясно, что это он. — Голос у него был такой же невыразительный и бесстрастный, как и лицо.
Салин водрузил на нос очки, всмотрелся в лицо на карточке.
— Полюбуйся. — Он протянул карточку подошедшему Решетникову. — Что-то еще, Владислав?
— Новых данных нет. Мы пока пытаемся установить, какой объем информации и по каким направлениям мог оказаться в архиве Ладыгина. Следствие взято на контроль СБП, прикрытие они обеспечат соответственное. Но можно попытаться наладить стабильное получение информации. В прокуратуре района у меня сильные позиции.
Салин с Решетниковым переглянулись.
— Не стоит. — Салин снял очки, пухлыми ухоженными пальцами помял переносицу.
— А чем этот хрен с бугра аргументировал свою активность на месте преступления? — Решетников щелкнул ногтем по карточке.
— Со слов моего источника, он заявил, что Ладыгин был информатором СБП. — Владислав встал вполоборота, чтобы одновременно отвечать обоим.
— Совсем мозгов нет, — тяжело вздохнул Решетников.
— Или пошел ва-банк, — произнес Салин, откинувшись в кресле.
Их взгляды вновь встретились. Владиславу показалось, что эти двое ведут разговор по телепатическому каналу, но он ничем не выказал удивления.
— Владислав, покачай свои источники среди «рыцарей плаща и кинжала». — Решетников покосился на Салина, тот кивнул. — Я, конечно, понимаю, сейчас у кого сабля, тот и пан. Но у СБП должны были быть веские основания, чтобы пристегнуть выпадение из окна со смертельным исходом к безопасности Первого. Поэтому на мелочи не разменивайся, качай крупняк, понял?
— Да, Павел Степанович, — кивнул коротко стриженной головой Владислав. Вопросительно посмотрел на Салина.
ebooksa