– Ну-ну, голубки, – покачал головой отец Василий и сел рядом, ожидая, когда это закончится, но тут же вскочил, заметив, что молельный коврик для Брыкалова был аккуратно вырезан из брезентовой плащ-палатки – единственной вещи на борту, которой можно было укрыться холодной весенней ночью!
Священник чуть не заплакал. Такого беспредела он никак не ожидал.
Лишь присущее православной церкви христианское смирение и глубокое чувство уважения к чужим взглядам остановило его от немедленной физической расправы. А ка-ак ему хоте-елось!
Исмаил закончил, и подполковник, искоса глянув на своего наставника, понял, что намаз завершен, и тоже распрямился.
– Что, Исмаил, – издевательски начал отец Василий. – Надул своего товарища! Ах, сходи, узнай! Ах, у нас рация не работает! Ах, мы тут с Василием Петровичем тебя подождем!.. Тьфу!
– Не ругайся, друг, – смиренно улыбнулся ему мулла и тихо и даже как-то благостно поднялся с колен. – У нас на борту сегодня праздник.
– Какой это, интересно?
– В сердце всемогущего Аллаха поселилась еще одна правоверная душа. Праздник у нас, Мишаня, великий праздник. Лучше бы поздравил Ису, – ткнул он рукой в направлении пленного подполковника.
– Ису?! – заморгал отец Василий. – Он что, теперь – Иса?!
Мулла елейно улыбнулся и кивнул. Брыкалов тоже встал и как-то нараскоряку, придерживая содержимое штанов левой рукой, понес новенький молельный коврик к люку бронемашины.
– И обрезать уже успел!.. – охнув, потрясенно закачал головой отец Василий.
– Слава Аллаху, – воздел руки к небу мулла. – Все успели.
Никогда еще отца Василия так не кидали!
– С-скоти-нна! – зарычал он и кинулся на муллу.
– Ради Аллаха! – патетически вскричал Исмаил. – Не надо, друг!
– Я тебе покажу «друг»! – схватил его за воротник отец Василий. – Я тебе задам, морда нерусская! Навек позабудешь, как славян совращать!
– Это свободный выбор человека! – затрещал мулла. – Ты нарушаешь свободу совести!
– Я тебе покажу свободу совести! – заскрипел зубами священник, повалил муллу на броню и начал душить.
– Одумайся, Мишаня! – захрипел Исмаил. – Ты же Конституцию нарушаешь!
– На хрен Конституцию! – заорал священник. – Ты в мой огород залез!