Бойцовская порода

22
18
20
22
24
26
28
30

— У меня все в норме — отвечаю, — уверенно доложил Крот. — Это на станции — щас я…

— А ты не торопись, — Бакан проворно выбрался из кресла, жестом фокусника извлек из-под мышки пистолет и, ухватив Крота за локоть, притянул его к себе. — Вы, Николай Николаевич, посидите здесь, а мы с Колей прогуляемся на выход. Мы недолго — туда и обратно.

— Да что все это значит?! — прошипел Тонконоженко, привставая с дивана и выдергивая из кармана «мобилу». — Что вы здесь устраиваете?!

— Вам ничего не угрожает, — раздельно проговорил Бакан, направляясь к выходу и подталкивая озадаченного Крота перед собой. — Сядьте, не надо никуда звонить. Просто произошло то, что, как вы сказали, случается крайне редко. Я в случайные совпадения не верю — и в таких ситуациях все проверяю сам. Потому что…

Бац!!! Почему Бакан все проверяет сам, господину Тонконоженко узнать так и не довелось. В полутора метрах от двери вдруг обрушилась деревянная панель потолочного перекрытия, угодив точнехонько на головы Крота и его подозрительного гостя и сметая их (Крота с гостем, а не головы!) на пол. Но высушенная сосновая плашка полтора на метр сама по себе не шибко-то и тяжелая — она вряд ли повалила бы таких крепких мужиков, как Крот с Баканом. Просто на панели… Александр Николаевич, припавший к стеклоблоку, не поверил своим глазам: на панели, как серфенгисты на гребне волны, в гостиную десантировались двое в черном! В масках, комбезах, с сумками через плечо. Бац! И на головы!

Тот, что пониже ростом, метнулся к двери — в руках у него был пневмоавтомат для пробивки дюбелей с тянувшимся из провала в потолке шнуром. Шлеп! Шлеп! Шлеп! — в считанные секунды прошлепал тяжеленную дубовую дверь по периметру, намертво прибивая ее к косяку.

Второй, отбросив панель в сторону, рванул из ножен на лодыжке армейский тесак явно не нашего производства и отточенным ударом вогнал лезвие в горло пытавшегося подняться «авторитета», который, будучи ниже ростом, чем Крот, пострадал при падении плашки гораздо меньше. Толкнув к стене жутко булькающего Бакана, черный поднял оброненный им пистолет и, почти не целясь, дважды выстрелил в скрючившегося на полу Крота.

— Гос… поди!!! — выдохнул Александр Николаевич. — Их-х-хх-х!!! Да что же это такое творится?!

— Че у вас там?! — истошно заорал кто-то в гардеробе, в дверь с похвальной оперативностью бухнуло молодецкое плечо. — Че у вас там, а?

— Бакан!!! Бакан — че у тебя там?! — с улицы кто-то стучал чем-то железным по решетке окна, не в силах рассмотреть через жалюзи, что творится внутри. — Бакан! Это ты палишь?! Че там за шум?!

— А-а-ааа, — хрипло завыл Тонконоженко, пятясь к окну и закрывая голову руками. — Не надо!!! Не…

В кармане умирающего «авторитета» мелодично засвиристел мобильник.

— Привет от Сердюкова, — глухо сказал черный, вытягивая руку с пистолетом в сторону Тонконоженко. — Ба-ай!

Крышка черепа «большого человека», поддетая конической 9-миллиметровой пулей, с глухим стуком шмякнулась о стену, разбрызгивая вокруг обширное пятно омерзительного окраса.

— Бакан! Бакан!!! — отчаянно орал кто-то из-за двери, бухая с размаху в дубовые доски плечом. — Да чё там у вас, а?! Отзовись!!!

— Тут в норме. Минут пять протянет, — негромко сообщил черный с пневматическим молотком, осмотрев сучившего ногами Крота, раненного в шею и печень. — Болтать не сможет.

— Ага, — согласился высокий, полюбовавшись на щедро залитую кровью рукоятку тесака и вкладывая в руку Бакана пистолет. — Пошли.

И действительно — пошли. Точнее — полезли. Протерли продолговатую потолочную плиту, передали ее наверх — чьи-то руки заботливо приняли деревяшку. Из проема в потолке опустилась веревочная лестница. Двое в черном шустро вскарабкались наверх, плита встала на место, как будто и не падала вовсе.

— Кто там есть — отходи от двери!!! — орал кто-то из гардероба, отчаявшись получить исчерпывающий ответ на простой, в общем-то, вопрос: «А че там у вас?» — Отходи!!! Гранатой рвать будем! От двери — марш!!!

— Ой-е-е! Ой-е-е-е… — севшим голосом прошептал Александр Николаевич, зачем-то закрывая голову руками и на ватных ногах пробираясь к двери кочегарки. — Господи, что ж это было-то?!