— Слышишь, друг, отдай штаны-то! Тебе они ни к чему. Ну отдай, пожалуйста, я тебя по-хорошему прошу…
Обезьяна истерически захохотала, обнажая большие желтые зубы, и навернула джинсы на голову, словно тюрбан. Казак оглянулся: Наташа стояла и с интересом смотрела на него. Приталенная рубашка доставала ей до середины бедер, напоминая короткое платье. Он наполовину в шутку, наполовину всерьез спросил:
— А может, так и останешься? Тебе очень идет!
— Что, не можешь у какой-то макаки мои вещи отобрать? — не обращая внимания на комплимент, спросила Наташа.
Казак вздохнул и перешел к решительным действиям. Он оттянул в сторону задвижку на клетке и смело вошел туда. Обезьяна перестала хихикать и испуганно воззрилась на него.
— Я сказал, отдай! — требовательно произнес Казак и протянул руку, надеясь ухватить обезьяну за руку, но она одним легким прыжком оказалась у боковой стенки и вдруг заверещала, словно ее убивали, — маленькие проворные руки соседей вцепились в джинсы и начали вырывать их, надеясь забрать игрушку себе. Остальное население вивария откликнулось на этот шум разнообразными криками, но пока Казак спешил на помощь «макаке», джинсы уже перекочевали в соседнюю клетку, а обездоленная обезьяна шипела и орала на воров.
— Вот пакость… Я что, за вами тут бегать буду?! — разозлился Казак и вошел в следующую клетку, теперь стараясь не допустить обезьян туда, где у них Наташины джинсы снова могут украсть.
— Ну что, орангутанги? — уже с азартом спросил он двух зажавшихся в углу обезьянок. — Побегаем?
На самом деле беготня по обезьяннику вряд ли бы увенчалась успехом, но, видимо, решительный голос человека испугал обезьян, да и глаза, смотрящие из отверстий черной ткани, выглядели непривычно и грозно. «Да подавись ты!» — казалось, хотела выкрикнуть одна из них, но, не умея говорить, она просто швырнула джинсы в лицо Казаку.
— Ну вот, видишь, все в порядке! — гордо заявил он, отдавая брюки Наташе.
— А это? — спросила она, кивнув на обезьянок, резво бегающих по проходу и дразнящих своих сородичей, оставшихся за решетками.
— Делать мне больше нечего, как гоняться за ними! Я вообще удивляюсь, как на эти вопли еще пол-охраны не сбежалось?
— Наверное, они всегда так вопят? — предположила Наташа.
— Возможно… Кстати, вот еще что нужно сделать! — Казак вскочил на подоконник, осторожно подтянул за провод вентилятор и с грехом пополам установил его на место, не прикручивая болтов. Попробовал, не свалится ли он от вибрации, и спрыгнул назад, пояснив:
— Может быть, что макаки орут, это и впрямь нормально. А вот что вентиляторы болтаются — точно непорядок.
Наташа кивнула и поправила рубашку, которую только что заправила в брюки. Увидеть выражение ее лица было совершено невозможно, но Казаку показалось, что девушка улыбается.
Коридорчик между клеток оканчивался небольшой площадкой и дверью, запертой снаружи. Казак несколько минут пытался разглядеть конструкцию замка, но света было слишком мало.
— Тут выключатель есть, — сообщила девушка, но Казак только качнул головой: может, еще и радио на полную громкость включить? Судя по всему, отсюда до дежурного врача и охранника не так уж и далеко. Конечно, дверь обезьянника не должна выходить прямо в холл, но все-таки…
— И еще одна дверь, сбоку, — продолжила исследования Наташа. — Не запертая!
Казак почти на ощупь подошел к ней и легонько толкнул ручку. Результатов это не дало, тогда он просунул лезвие лопатки в щель, подцепил язычок замка и нажал. Раздался треск, дверь нехотя открылась, за ней оказался темный коридор. Они осторожно прошли по нему — в его боковых стенах было еще несколько дверей, но Казак решил пройти коридор по прямой, не сворачивая.