– Ну нет, не совсем так. – Марина, чтобы как-то компенсировать свое предательство, решила приподнять Надю, подруга все же. – Там были не уроды, а один какой-то приличный клиент у себя на квартире, где-то в районе Крестьянского рынка. Я точно не знаю. А побил ее какой-то придурок, когда она уже с работы шла. Прямо на улице набросился.
– На улице Росинского, – вставил Резник, потому что про эту улицу сейчас и вспомнил.
– Да, точно! А вы и это знаете? – удивилась Марина, и Резник замер от неожиданности. – Зачем я вам тогда рассказываю? – спросила Марина.
Петр Алексеевич, сам еще не понимая своих побуждений, стараясь говорить мягко и осторожно, произнес:
– Мне положено все знать про свой персонал. Так, значит, ребята мне правильно доложили: улица Росинского, дом пятьдесят шесть, да? – еще раз на всякий случай уточнил он, на ходу фантазируя про некую свою персональную тайную полицию.
А какая там полиция? Николай-бармен, который сечет за порядком в зале, и «быки»-охранники, смотрящие вдоль улицы. Вот и вся полиция. Смешно.
– Правильно, конечно. – У Марины и в мыслях не было, что Резник впервые от нее слышит про Надины дела. – Я только сейчас вспомнила, именно пятьдесят шестой дом. Я сама живу в доме с таким номером, но, конечно же, по другой улице. Потому и отложился номер.
Марина сразу поняла, что это стучит Оксанка – ведь больше некому, – и поэтому сейчас важно сказать даже больше ее.
Ишь ты, а эта хабалка, оказывается, тоже с руководством вась-вась, а притворялась такой компанейской бабой.
– И случилось это примерно в… – Резник нарочно затянул и хитро посмотрел на Марину, не решаясь назвать известное ему со слов Маматова время.
– Ну да, примерно в полчетвертого она была на этом заказе, в четыре, может быть. Точно! Она как раз и уехала через полчасика после того, как я к ним пришла. А пришла я где-то в два. Ну там пока он позвонил, пока Надюшка собралась… А вернулась она домой в половине седьмого с тем парнем, который ее и спас от придурка.
Резник куснул себе губы и, отстранив Марину, встал. Он прошелся взад-вперед по кабинету, бросая на нее косые взгляды.
Резник понял, что судьба дает ему такой уникальный шанс, что самое главное сейчас – это не напортачить. Не поспешить и не испортить то, что само плывет в руки.
Потом сообразив, что бабу нужно держать в размягченном состоянии, а то у нее бзик пойдет, как у всех у них, и тогда из нее слова путного не вырвешь, он подскочил и быстро чмокнул Марину в лоб.
После этого опять отошел к столу и взял из пачки сигарету.
– Что с вами, Петр Алексеевич? Или я что-то не то сказала? – пролепетала Марина, удивленная этим поступком.
Ну во время секса проститутку поцеловать один-два раза – куда ни шло, но целовать, когда уже все кончилось, – это что-то удивительное!
Марина машинально поправила прическу. Все события приобретали уже совсем другой окрас.
Еще ведь ни разу не было такого, чтобы Резник какую-нибудь девушку для отработки вызывал к себе второй раз подряд. К тому же его подозрительные разговоры про то, что все плохо и он устает…
«Ой, Маринка, – подумала она, – только не профукай момента. Тебе карта пошла самая козырная!»