Гастроли Жигана

– Эх, Костя! – вздохнул Макеев. – Высокомерный ты все же мужик! Наверное, поэтому ты и один всегда остаешься…

– А вот это не твое дело! – отрезал Панфилов. – Один я или не один, тебя это не касается. Это я привык в одиночку переживать.

– Касается, – возразил Макеев. – Пока я с тобой, ты, Костя, все же не один, хотя и не понимаешь этого. Ладно, хватит базарить, как две торговки на барахолке! Давай свою идею!

– Мы с тобой визит нанесем! – объявил Панфилов. – И поговорим по душам.

Макеев обеспокоенно посмотрел на Панфилова.

– Нет, – сказал Константин в ответ на его взгляд. – Без рукоприкладства.

Потом помолчал и добавил:

– Если наш собеседник не вынудит, конечно. Люди, знаешь ли, бывают очень упрямы.

Глава 12

Постоянно действующая объединенная структура, призванная обеспечивать безопасность руководителей криминальных группировок, а в дальнейшем взять на себя и осуществление всех наиболее крупных терактов, в которых будет заинтересовано большинство из московских криминальных групп, была создана в Москве впервые. И прежде время от времени создавались похожие формирования, но их задачи были локальными, а существование – очень непродолжительным.

Группа, которой руководил Иван Васильевич Чернышевский, с легкой руки какого-то не в меру образованного шутника прозванный Николаем Гавриловичем, была создана с расчетом на то, что работать ей придется долго. Каждая из группировок выделила своих людей, деньги, затем было проведено совещание на «высшем уровне» и определен принцип управления создаваемой группой.

По этому поводу спорили недолго и пришли к единогласному решению практически сразу. Главный принцип – право «вето», которое имеет каждая их групп-учредителей. Если она не согласна с какими-либо действиями спецгруппы и если руководство группы отказывается учитывать интересы группы-учредителя, то ущемленная сторона имеет полное право поставить вопрос о его замене перед другими учредителями. Такие условия устроили всех.

Довольно долго спорили о названии группы. Солнцевские предложили назвать ее «комитетом безопасности», но их эксцентричное предложение не прошло из-за слишком явных ассоциаций с официальным аналогом.

Как ни странно, в итоге прошло предложение назвать вновь созданную структуру «теневой конторой». И правильно по существу, и достаточно неофициально по форме. Против такого названия не возражал никто.

Третьим и последним вопросом было определение задач «теневой конторы», но и тут обошлось без споров и дискуссий. Оперативной задачей, на которой должна была провериться жизнеспособность нового детища московского криминала, определили ликвидацию группы «карателей», выступивших недавно с совершенно идиотским, но весьма неприятным лозунгом – очистить Москву от преступности.

Долговременная задача терялась пока в розовом тумане грандиозных прожектов и в самой отдаленной перспективе восходила к идее замены ныне существующей ФСБ «теневой конторой».

Но это возможно было осуществить не раньше, чем Президентом России станет «наш человек». Кстати, на вновь образованную «теневую контору» и должны были лечь основные заботы о том, чтобы максимально приблизить этот момент.

Высшее собрание определило оперативную и перспективную задачи, разобралось с системой долевого финансирования «конторы» и разъехалось по вотчинам, предоставив новому детищу самостоятельно выколупываться из скорлупы и учиться делать первые шаги.

Николай Гаврилович, кандидатура которого прошла на выборах руководства «конторой» единогласно, первые шаги предпринял разумные и, пожалуй, единственно правильные. Прежде всего он организовал в ближнем Подмосковье базу, которую оснастил всей необходимой для аналитиков аппаратурой.

Чернышевский работал когда-то в КГБ, сильно проштрафился и вынужден был уйти в подполье, поскольку пара миллионов долларов, «зажатых» им во время одной из операций КГБ в среде нью-йоркских русских эмигрантов, слишком сильно раздражала его начальство. Перспектива у него была слишком однозначная, чтобы долго размышлять. Несколько лет он мотался по Америке, но потом в России началась перестройка, и Чернышевский справедливо рассудил, что большей неразберихи, чем в Москве, ему не найти.