Драки не получилось. Получилось натуральное избиение младенцев: куда там молоденьким китайским парням было тягаться с двумя профессионалами-спецназовцами! Одно удивило Полундру – лишь двое из семи хулиганов нападали на Никифорова, все остальные настырно пытались прорваться именно к нему, Полундре. Откатывались, получали жесткий отпор, но все лезли и лезли, точно сверхзадачу себе поставили: любой ценой вывести Сергея из строя. Руку ему сломать, ногу… Голову проломить.
«Хм-м, чего это они на меня, грешного, так взъелись, – думал Полундра, аккуратным ударом в болевую точку верхней трети бедра укладывая последнего стоящего на ногах китайца. – Впервые в жизни видят, а столько злости… Чем я им дорогу перешел? Ей-богу, стоит вдумчиво порасспросить, когда оклемаются малость».
– Кракен, ты там никого особо не изувечил? Мои все живы, так, ерунда – пара вывихов, пара переломов не шибко страшных, ну барабанные перепонки у одного резвунчика накрылись.
– У меня тоже ничего страшного, – откликнулся даже не запыхавшийся Михаил. – Разве вот сотрясение мозга я какому-то шибко шустрому пацанчику устроил. Хоть сильно сомневаюсь, что там было чего сотрясать. Слушай, а куда девица эта делась, как ее, Кай Сун?
Полундра с некоторым недоумением огляделся. В азарте рукопашки он совсем позабыл о ее причине. Юной черноволосой китаяночки нигде не было видно.
– Смылась? – недобро хмыкнул Никифоров. – Значит, смылась. А она ведь нас подставила, Сережа. Вот ведь профурсетка нерусская! Говорила, двое… Да и чего они на нас сразу как оглашенные накинулись, даже предъявы никакой не сделав? Что-то тут нечисто, обычно хуатяо мирный народ, с русскими не задираются.
– Вот-вот, – задумчиво откликнулся Павлов. – Как, скажи, натравили на нас этих хунвейбинов. Что с ними делать-то будем, с вояками сраными? Ишь, в себя приходить начали. В ментовку местную потащим или как?
Но тут на сцене, взамен испарившейся Кай Сун, появилось еще одно «лицо китайской национальности».
К североморцам и вяло копошащимся у них под ногами, охающим горе-хулиганам подкатил потрепанный, видавший виды «уазик». Из машины вышел толстый отдувающийся китаец. Он одним взглядом окинул «поле битвы», затем резко, отрывисто бросил несколько китайских фраз.
Ответом ему стало разноголосое нытье, в котором ухо Полундры уловило часто повторяющееся «квей-фан».
Китаец повернулся к Сергею с Михаилом, склонился в почтительном полупоклоне:
– Глубокоуважаемые господа русские офицеры, я приношу вам свои самые искренние извинения за этих недостойных обсевков! Ах, какой позор! Меня зовут Чжоу Фан Линь, я мирный огородник-хуатяо. Ай-ай-ай! Мне беспредельно стыдно за безмозглых молодых идиотов. Я надеюсь, они не причинили вам, господа офицеры, никакого вреда?
По-русски он говорил очень правильно, практически без акцента. Улыбка, точно приклеенная к жирному лицу, буквально сочилась медом и патокой.
– Кишка тонковата у них нам навредить, – грубовато ответил Никифоров. – Вот что нам теперь с вашим молодым хулиганьем делать, а? Властям сдавать за такие художества? Знаете, что вашим отморозкам за подобные шалости светит? Нет? Так я скажу: статья 204 Уголовного кодекса РФ, часть II – злостное хулиганство, до пяти лет или исправительные работы на срок до двух лет.
– Мы – хуатяо, мирные огородники, но в каждой нации найдутся отморозки. И среди русских плохие люди бывают. – Голос толстого китайца стал прямо умоляющим. – Вы их и так уже наказали, какая статья? Местные русские наших не любят, потому что китайцы работящие. Милиция дело заведет, в газетах напишут, а у вас дела, наверное, секретные. Зачем к властям обращаться? И нам, хуатяо, плохо, и вам лишнее внимание ведь ни к чему? Вы их мне отдайте. Мы с этими уродами сами разберемся. Получат каждый по двадцать бамбуковых палок по пяткам, как наши деды-прадеды дураков учили… Сразу поумнеют!
Полундра с Кракеном снова коротко переглянулись. Прав, пожалуй, толстый китаеза. На фига им к себе излишнее внимание привлекать, оно им надо? Да и случай, откровенно говоря, того не стоил.
А толстяк продолжал меж тем убалтывать североморцев, плетя настоящую паутину из приторно-вежливых слов, льстивых улыбок и полупоклонов. Все семеро молодых китайцев уже пришли в себя, но не делали ни малейших попыток скрыться. Лишь легонько постанывали, а в остальном сидели тихо, как мыши под веником. Непонятно было, кого они боятся больше – двоих русских, только что жестоко их отметеливших, или своего жирного соплеменника. Как бы не второе: уж больно опасливые взгляды исподтишка бросали китайцы на Чжоу Фан Линя.
– Да забирай ты их ко всем чертям, – прервал Полундра очередной велеречивый и медоточивый период. – Пусть вашего китайского бога благодарят за то, что мы с Кракеном сегодня добрые и вообще детишками не питаемся. Но пусть мне на глаза больше не попадаются, а не то ноги из задниц повыдергиваю. Пошли к причалу, Миша. Возвращаться пора, нас там Тимка небось заждался уже.
И, не обращая больше внимания на цветистые выражения благодарности, друзья-североморцы пошли прочь.
Когда катер уже отвалил от усть-баргузинского берега и взял курс на РЛС, Полундра повернулся к Никифорову:
ebooksa