Вор платит по счетам

22
18
20
22
24
26
28
30

Так рассуждал бы и сам Титов, если бы не мнение Крестного, который не раз повторял, что старик хитер и способен хорошо замаскировать свои истинные намерения.

Размышления Титова прервал голос Тихона, который обратился к Константину:

– Давай сейчас не будем об этом. Я знаю, у нас есть небольшие непонятки. Мы решим их с тобой в другой раз. А сейчас поговорим о деле, которое нас всех связывает. К сожалению, не все, кто в нем участвовал и участвует, могут здесь присутствовать. Как сказал один дядя-поэт: «Иных уж нет, а те далече».

Тихон посмотрел на Титова и, усмехнувшись, добавил:

– Точнее – иных уж нет, а те долечиваются.

Титов бросил на него недобрый взгляд, плотно сжав зубы, чтобы не сорваться и не ответить грубостью. Но в этот момент один из грузин, вор в законе по кличке Бивень, поцокав языком, произнес:

– Э-э, нехорошо шутишь, плохой юмор у тебя.

– Это не юмор, – ответил Тихонов, – это констатация факта. Ну да ладно, теперь, я полагаю, слово надо гостям предоставить.

Креселидзе и Жордания обменялись взглядами, и последний кивнул, давая понять, чтобы говорил Креселидзе. Тот обвел взглядом окружающих.

– Мы приехали к вам в город не впервые, – произнес Бивень. – До этого мы были гостями нашего друга Тенгиза Сохадзе. У нас с ним был маленький бизнес. Тенгиз был хороший человек, и мы могли доверить ему свои деньги.

Креселидзе взял паузу, помолчал, давая понять, что собирается говорить о теме для него трагичной, затем не спеша продолжил:

– Но Тенгиза с нами уже нет, земля ему пухом. Дело Тенгиза осталось без хозяина. Вот мы и решили помочь его племяннику Алику продолжить дело Тенгиза. А к кому мы могли обратиться в этом городе? Только к друзьям Тенгиза. Кто еще может помочь в трудную минуту?

Слушая Креселидзе, Титов обратил внимание на то, что во время разговора у грузина верхняя губа задиралась, обнажая ряд крепких белых зубов, среди которых выделялись два мощных резца, чуть криво расположенных. Видимо, из-за них Креселидзе и получил кличку Бивень. В сочетании с его неспешной, властной манерой разговора и цепким взглядом это наверняка производило сильное впечатление на собеседников, большинство из которых не вводила в заблуждение подчеркнутая вежливость в общении вора в законе. Этот человек, как и его молчаливый напарник по кличке Жорж, могли быть беспощадными и жестокими, и с ними надо было держать ухо востро.

Однако, похоже, Тихон этого не понимал, поскольку Бивень еще не успел закончить свою речь, как Толик тут же громогласно произнес:

– Поможем, поможем, мужики. Братанов в беде не бросаем. Тенгизик нормальный мужик был. И поэтому, если что, пусть Алик ко мне обращается, решим проблемы.

Бивень лишь кивнул головой, выслушав речь Тихона, и перевел взгляд на Гаврилова.

За темными очками, скрывавшими глаза Гаврилова, невозможно было разглядеть, какие чувства и мысли они выражают. Лицо его было непроницаемо и малоподвижно.

– Ты меня, Мераб, не первый год знаешь, – заговорил он. – Корешам своим я в помощи никогда не отказывал. Люди должны помогать друг другу… Но и туфту задвигать вам я не собираюсь. Скажу честно, времена настали мутные. Мне пришлось в силу обстоятельств залечь на дно, отойти от дел. Поэтому возможности у меня сейчас не те, что были раньше.

– Нерадостные слова ты нам говоришь, – подал голос Жордания. Все это время он наблюдал за Гавриловым, пытаясь понять, что тот недоговаривает.

Но Гаврилов неожиданно сам разоткровенничался.