— Нет.
— Тогда действуй.
Он протянул руку и, стараясь не смотреть, расстегнул Виктору молнию на ширинке и тут же отдернул руку.
— Молодец, — похвалил Виктор. — Теперь давай дальше.
— Что дальше? — понизив голос от ужаса, спросил он.
— Дальше смотри! Клещ ведь не ползает по трусам, он впивается в кожу. Давай, посмотри, не бойся.
— Но я не…
— Ты поклялся жизнью матери, помнишь? А такую клятву нельзя нарушать. Давай, не робей.
И он сделал это — глядя в сторону, предоставив всю работу одним только пальцам.
— Вот, молодец, — хрипло проговорил Виктор. — А теперь посмотри, нет ли на нем клеща. Я сказал: смотри на него. Да не бойся, он тебя не съест!
Он медленно повернул голову и посмотрел.
— Ну как? — спросил Виктор. — Не видишь клеща?
Он сглотнул слюну и, едва сдерживая отвращение, ответил:
— Нет.
— Посмотри поближе. Ну, давай, мы же друзья! Ты обещал мне помочь, помнишь?
— Я не могу.
— Но ты поклялся жизнью матери. Если ты не выполнишь клятву, она умрет. Ну, давай же. Я твой друг, помнишь?… Вот, молодец. Еще ближе… Еще… Держи его в руке, чтобы лучше было видно… Вот так…
Вдруг Виктор повернулся к двери и негромко свистнул. Дверь распахнулась и в сарай ввалилась ватага ребят. В руках у одного из них был фотоаппарат и, прежде чем он успел отвести лицо от ширинки Виктора, фотоаппарат успел щелкнуть, осветив гнилые, затхлые внутренности сарая яркой молнией.
Пацаны захохотали. Вместе с ними засмеялся и Виктор.
— Ну как? — кричал он, заливаясь смехом. — Нашел клеща?