Дорогие девушки

22
18
20
22
24
26
28
30

— Да какая к черту информация! — продолжил возмущаться носатый художник. — Это просто сплетни! Я…

— Пойдешь по статье, как сутенер и притоносодержатель, — холодно перебил его Плетнев. — И за распространение порнографии получишь по полной катушке.

Взгляд носатого художника стал испуганным.

— Господа… Товарищи… Но я не сутенер. Честное слово! Просто у меня нет денег, чтобы работать с моделями сутки напролет. Я фотографирую, а потом использую эти снимки в качестве натуры. Это мой метод!

— То есть? — не понял оперативник.

— Он сперва фотографирует, а потом копирует фотографии на холсты, — пояснил Плетнев.

— Ловко, — похвалил оперативник, с интересом разглядывая носатого художника. — Что будем делать с этим Врубелем?

— Даже не знаю. — Плетнев задумчиво нахмурил брови. — По-хорошему, его нужно забирать, но возиться не хочется.

В глазах художника мелькнула догадка. Он быстро и цепко глянул по сторонам, затем перевел взгляд на Плетнева и, понизив голос до хриплого шепота, сказал:

— Я все понял. Сколько?

— Чего сколько?

— Ну сколько я вам должен?

Плетнев посмотрел на оперативника, тот пожал плечами. Плетнев вздохнул.

— Ладно, Врубель. На первый раз прощаем. Но если от соседей поступит еще хоть один сигнал…

— Не поступит, — заверил его художник. — Я съеду отсюда. Сниму под мастерскую другую квартиру! Честное слово, друзья мои! Меня завтра же здесь не будет!

Плетнев и оперативник снова переглянулись.

— Что ж, — сказал Плетнев. — Это разумно. А сейчас, милый друг, дай-ка мне свой паспорт. Я лично буду за тобой следить.

15

Александр Борисович поднялся со ступенек и отряхнул брюки. На душе у него было беспокойно. Успеет ли Плетнев предотвратить страшное? А может, они уже опоздали, и Марины Соловьевой давно нет в живых?

Турецкий старался об этом не думать. Однако, несмотря на то, что Александр Борисович гнал от себя жуткие мысли, перед глазами у него начали вставать фотографии изуродованных девушек. Тициан, Рембрандт… Что этот ублюдок придумает на этот раз? Перенесет с холста в реальность картину Пикассо? Или Рубенса?

Надо позвонить Плетневу и узнать, как дела!