Тройная игра

— Ну спасибо за комплимент! — усмехнулся Алексей Петрович.

— Да нет, серьезно! Бывший военный, седина… Она вам доверится.

— Ага, — ни к селу ни к городу вставил Макс, — я бы доверился…

— А тебя никто не просит! — отрезал Денис. — Как бы то ни было, Алексей Петрович, вам легче, чем всем другим, будет найти к ней нужные подходы. Но главное — третье. Я думаю, раз там такие деньги, не исключено, что все может обернуться в любой момент какой-нибудь серьезной заварухой — тут нельзя исключать ни пальбу, ни похищения, ни пытки… А в таком раскладе и ваши бойцовские таланты, и ваши уникальные связи в ФСБ или МВД могут оказаться просто незаменимыми… Во всяком случае, они могут нам пригодиться, и даже очень.

— У меня встречное предложение, Денис. Все, что ты говоришь, в общем-то, резонно. Но может, мы выйдем покурим? А заодно обсудим кое-какие детали твоего плана…

Плана у Дениса никакого пока не было, но он понял, чего добивается Кротов: идея с «Аленушкой» ему не понравилась, но он не хочет обсуждать это при всех и ставить Дениса своим сопротивлением в неудобное положение. Ведь главе «Глории» придется либо настаивать на своем, чтобы не ронять собственное достоинство, либо же поступаться самолюбием, опять-таки в ущерб авторитету.

Они вышли на лестницу, и Денис закурил, а некурящий Кротов сказал с ходу, чтобы не затягивать этот неприятный, как ему казалось, для них обоих разговор.

— Извини меня, — сказал он, — но я полагаю, что заниматься описью имущества Разумовского может и кто-то другой… Нет-нет, пойми меня правильно, — заторопился он, заметив, что Денис собрался что-то возразить. — Если и правда начнется стрельба или, не дай бог, случится похищение, я готов подключиться без разговоров в любой момент, принять участие в любых оперативных действиях. Сейчас же позволь мне заняться тем, что я умею, может быть, лучше всего: позволь мне сделать кое-что, чтобы попробовать найти убийцу. Например, я считаю, что совершенно необходимо срочно съездить на аэродром, поговорить с очевидцами. Кстати, судя по тому, что местная прокуратура поспешила закрыть дело, то есть проявила какой-то свой интерес, эта затея с аэродромом тоже может оказаться весьма небезопасной.

— Наверно, вы правы, — легко согласился Денис. Он был человек разумный. — Вообще, похоже, с этим делом легко и просто никому не покажется. Если я, честно, поначалу думал, что все это какое-нибудь фуфло, то теперь я так вовсе не думаю. Мы еще и шагу не успели ступить, а уже с каждой минутой становится все горячее и горячее…

У Макса было чудовищное чутье, чудовищное. И когда это чутье влекло его куда-то так сильно, что он начинал копать всерьез, Макс становился похож на терьера, который схватил в норе лисицу и пытается ее выволочь на свет божий. Охотник видит только его репец, его напряженные задние лапы, слышит хрипы и визги, но точно знает: пес что-то ухватил и вот-вот вытащит наружу. Наш Макс в таких ситуациях не хрипел и не визжал, он как всегда то хрюкал от удовольствия, то хихикал, то гукал, как филин, — словом, давал волю, как он сам говорил, охотничьим инстинктам.

У него были свои представления о следствии, о том, что именно надлежит искать. Пользуясь тем, что на столичном Митинском рынке можно свободно купить базовые данные практически любой организации, а уж что касаемо архива, прошлого, то и подавно, он своевременно обзавелся целой коллекцией подобного рода дисков. Так что довольно быстро и без особого труда он выведал про гебешное прошлое Разумовского, узнал достоверно, что Разумовский в составе одной из спецгрупп КГБ действовал сначала в Афганистане, потом, в самом начале новой истории России, в Чечне… Словом, у него на руках было довольно четко обозначенное жизнеописание Разумовского вплоть до его увольнения из КГБ и включая его не очень долгую службу во Внешторге и его операции в бывших соцстранах. Здесь была и его давняя судимость. Обнаружив, чем дело кончилось — а кончилось оно, как известно, практически ничем, Макс почему-то объявил торжественно на всю контору:

— Не судите, да не судимы будете!

Что уж он там имел в виду — бог его знает, но когда он докладывал о результатах, мы все поняли, что Макс результатами неудовлетворен и продолжит свои изыскания во что бы то ни стало. Пока же нам надлежало довольствоваться тем, что он уже накопал. Ну и, понятное дело, мы конечно же взяли на заметку и колоритное прошлое нашего персонажа. И его очень странную судимость, когда дело, так бодро начатое двумя охранными ведомствами — ФСБ и МВД, как-то само собой ушло в песок, кончилось пшиком. Кстати, тут мы с Максом особо поломали голову и решили, что он поищет что-нибудь, связанное с кличкой Грант. Чем черт не шутит, когда имеешь дело с таким многогранным товарищем, как этот Разумовский? Ну и, конечно, несколько направлений поиска в связи со сделанным Максом форменным открытием — установлением подлинных размеров наследства покойного, о которых, вполне может быть, в таком полном объеме никто, кроме нас, не знал.

— Ты молоток, Макс! — одобрил его работу Денис. — Мы тобой восхищаемся. Таких гениев, как ты, нет и в самой Америке.

— Говно ваша Америка, — заносчиво сказал Макс.

Гений, гений, а любил, чтобы хвалили, как маленький. И Денис добавил:

— Погоди, погоди, я же не про то! То есть я, конечно, говорю, что ты, Макс, самый лучший. Но это еще не все… Ты, благодаря своим хакерским талантам, нас уже убедил, что эта смерть — не случайность, что Разумовского в принципе было за что убирать… Тут мы, безусловно, падаем в знак благодарности тебе в ножки и сразу же начинаем копать там, где ты нам показал. Но ты, по-моему, пока еще сделал не все, не произвел, так сказать, окончательную зачистку, понимаешь? Маленько недокопал.

— Что ты имеешь в виду конкретно? — не понял слегка обидевшийся Макс.

— Что я имею в виду? — повторил Денис. — Ну вот тебе пример. Рассказали же нам дамочки о скандале на таможне, помнишь? Сначала налоговики возбудили дело против этого Разумовского, даже следователя следственного комитета МВД уже назначили, и вдруг — бах! Следователя МВД по шапке, а на его место — следователь Генпрокуратуры. Да не абы как, а чтобы расследовать вымогательство взятки со стороны предыдущего следователя. Во какой поворот! И вот, естественно, встает вопрос: а что там за этой возней на самом-то деле? Была взятка? И вообще — из-за взятки ли ввязалась в это дело Генпрокуратура?

— Вообще-то что-то там такое было, — начал вспоминать Макс. — Что-то мелькало. Какая-то ошибка в интерполовской ориентировке, что ли… Вообще-то там искали контрабандный груз наркотиков, да, по-моему, не нашли. Ну и чтобы не показать, что наркотики упустили, решили возбудить дело по налоговой службе. Липа, конечно, все это, но Разумовский, если он к наркоте хоть каким-то боком причастен, вполне мог бы сильно загреметь. И лететь бы ему до самого низа, если бы не счастливое сочетание обстоятельств.