— Что с его паспортом? Ты узнавал? — Стас взглянул на водителя через зеркало заднего вида.
— Все в порядке. Пусть подходит в паспортный стол, — водитель улыбнулся. — Дело его закрыли. Правда, мать этого солдатика только все убивается. Дать бы ей денег тоже, чтоб заткнулась.
Стас пожал плечами:
— Что ж ты мне раньше не сказал? Дать, конечно… — Он задумчиво посмотрел на бутылку и, сморщившись, отбросил ее в угол сиденья. — Вот молодежь в армию берут! Кулаком убить можно, — хмыкнул он и покачал головой.
— Такой и пальцем перешибет, — хохотнул, улыбнувшись в зеркало, водитель.
— Пожалуй, верно, — сказал Стас, вспомнив, как когда-то в рязанском ресторане пьяный Петр предложил ему бороться на руках.
Через два с лишним часа они встретились.
— Ну и жара. — Стас открыл холодильник и вынул запотевшую бутылку минеральной воды. — Ты садись, Петя, садись.
Кирин снял кепку и тут же развалился в кресле, вытянув ноги.
— Ну? Что там с автосервисом?
— Забили стрелку на завтра у судоверфи.
— Прекрасно. Они принимают наши условия?
— Их пахан лично хочет встретиться с нашим главным.
— Да что ты? — не то обрадовался, не то испугался Максаков.
— Ну я прослежу за этим, — ухмыльнулся Кирин.
Стас поднялся из-за стола и подошел к окну, потирая руки. Солнце отражалось в блестящих извивающихся трубах над корпусами цехов. Горячий воздух дрожал над открытыми фрамугами.
— Неужели перемирие? — улыбнулся он довольно.
— Я бы не обольщался и… — Кирин прихлопнул ладонью по столу.
— Согласен, вот только Шмыга-то хочет с автосервисом помириться.
Петр с невозмутимым видом сунул горлышко бутылки себе в рот и пожал плечами.