— Что делать, Александр Борисович? — философски заметил адвокат. — Жизнь продолжается.
— Да уж, — вздохнул Турецкий. — А ты, значит, выпивал? — снова невпопад сказал он. — Вместо того чтобы своего драгоценного клиента из «гестаповских застенков» вызволять, ты, значит…
— Ну уж вы скажете… Просто вчера допоздна с Константином Дмитричем и Вячеславом Иванычем обсуждали эту заковыристую ситуацию и пути ее разрешения.
— Что, и Костя тоже с вами наяривал? — удивился Турецкий.
— Нет, Меркулов ушел…
— Ну?
— …как только Грязнов вторую бутылку «Ахтамара» вытащил.
— Школа, — оценил Турецкий.
Гордеев горестно покивал.
— А вы, значит, продолжали? И сильно?
Еще один кивок. Гордеев даже приложил ладони к вискам, тяжела, мол, жизнь подростка.
— Взрослый — тот, кто преуменьшает, а не преувеличивает количество выпитого накануне, — назидательно сообщил Турецкий.
Гордеев только вздохнул.
— Ну и как, придумали что-нибудь ценное?
— Так, в общем и целом, — промямлил адвокат.
— Придумали! — взорвался Турецкий. — В общем и целом! Ни хрена вы не придумали! Если бы придумали, я бы уже тут не сидел! Все, начальник, устал я от тебя, зови охрану, в камеру хочу.
Гордеев воспринял это как призыв к нормальному разговору, уселся с комфортом, насколько это было возможно, достал свой любимый «паркер», некогда Турецким же подаренный, и принялся фиксировать необходимое.
— Александр Борисович, вы помните, как оказались на Ярославском шоссе?
— Боюсь, что нет.
— Переформулирую. Что последнее вы помните из событий того вечера?
ebooksa