Бармен кивнул:
— Ага.
— Да там совсем темно.
— В том-то и дело, — сказал бармен. — Поэтому лица того, второго, я не разглядел. Помню только, что он был в темных очках. И вроде с усами.
Турецкий вновь вгляделся в темную нишу.
— Место более чем укромное, — задумчиво проговорил он и снова повернулся к бармену. — Ну, а когда он уходил? Тот, второй. Он же должен был пройти мимо барной стойки.
Бармен покачал головой:
— Нет, не должен. У нас есть второй выход. Там, где лестница, видите? Скорей всего, он вышел через ту дверь, потому что здесь он не проходил.
— Ясно, — кивнул Александр Борисович. — Долго они разговаривали?
Бармен на секунду задумался.
— Ну… Думаю, минут двадцать. Ну, может, полчаса, но не больше. Потом этот парень поднялся и пошел к выходу. Быстро, видно было, что торопится. Но потом вдруг остановился возле туалета и… ну, дальше вы знаете.
— Так, ясно. — Турецкий поскреб ногтем горбинку на носу. — А теперь вспомните, пожалуйста, парень шел к туалету с пустыми руками? Или у него что-то было?
— В смысле сумка?
— Ну, сумка, портфель, барсетка. Что-нибудь в этом роде.
Бармен откинул с глаз чуб и наморщил лоб, припоминая.
— М-м-м… Вообще-то, да. Сумка была. Он еще у барной стойки с ней сидел. А когда уходил, у него вроде бы и в руке была сумка. Да, точно! Небольшой такой портфельчик. Сумка на плече, а портфельчик в руке.
— Он с ними зашел в туалет? — быстро уточнил Турецкий.
Бармен усмехнулся:
— Ну да, с ними. Не перед входом же оставлять.
Александр Борисович нахмурился.