Он немного расстроился.
— Опять вы шутите. (Бровки домиком, улыбочка загогулинкой.) Поймите, чем правдивее и точнее вы будете отвечать, тем скорее мы закончим.
— Да ну? — говорю.
— Я не шучу, Александр Борисович. Погибли два человека, и с обоими вы встречались незадолго до их смерти. Вам самому это не кажется странным?
Я покачал головой:
— Нисколько. Мне давно сказали, что я приношу людям беду. Кстати, я и сейчас этим занимаюсь. Вам не страшно?
На этот раз он улыбнулся мягко-мягко, почти трогательно:
— Нет. Вы ведь не собираетесь меня убить?
— До сих пор этого желания у меня не возникало. Все будет зависеть от вашего поведения.
Пиджак усмехнулся:
— Хорошо. В таком случае я постараюсь вас не раздражать.
— Сделайте милость.
Пиджак посмотрел на партнера, тот слегка кивнул. Пиджак придвинул к себе листок. Авторучка зависла над бумагой.
— Итак, начнем, — ласково сказал он. — Зачем вы встречались с Петром Гириным?
— Беседовали о жизни, — ответил я.
Он кивнул и продолжил:
— Вы ведете здесь какое-нибудь расследование?
— Веду. И вы об этом знаете.
— Подробней, пожалуйста, — вежливо попросил следователь.
Я прикинул — стоит ли ему рассказывать? В принципе, тайны тут нет никакой. Подписку о неразглашении я не давал. Да и выбалтывать мне нечего, никаких страшных секретов я не открыл. Ладно, думаю, черт с тобой, расскажу. И рассказал: