На этот раз Турецкий не удержался от улыбки. Он качнул головой и сказал:
— Нет, не о бабах. О более серьезных вещах. Ты хорошо знал Воронова и вероятно, знал, чем он зарабатывал себе на жизнь?
— Так ведь ты сам не…
— О бабах мы сейчас не говорим, — прервал Устина Александр Борисович, слегка уже раздражаясь. — Воронов играл и в другие игры. Причем в очень серьезные и рискованные, в те игры, за которые убивают.
Говоря это, Турецкий внимательно разглядывал Голубева и снова не прогадал. Устин слегка побледнел и особенно сильно затянулся своей куцей, истлевшей до самого фильтра сигареткой. Устин закашлялся, швырнул окурок на землю и сплюнул.
— Дерьмо, — коротко сказал он.
— Дерьмо это то, чем вы занимались с Вороновым, — сухо сказал Александр Борисович. — Воронов был шантажист, за это его и прибили. Ты работал с ним в паре. Возможно, тебе тоже недолго осталось коптить воздух. У тебя должен родиться мальчик? Так вот, мальчику этому расти без отца. Если, конечно, Оксане через годик-другой не подвернется приличный и честный человек. Не такой, как ты.
Устин тяжело задышал. Он смотрел на Турецкого с нескрываемой ненавистью.
— Полегче, — угрюмо проговорил Устин.
— Полегче только с бабой в постели бывает, — в тон ему ответил Александр Борисович. — И то, если баба покладистая попадется. У меня мало времени, Устин. Я намерен найти убийцу Воронова и спасти твою никчемную жизнь. Ради твоей жены и будущего сына. Лично на тебя мне плевать. Но они не заслуживают такого дерьма.
— Я могу сам о них позаботиться, — угрюмо сказал Устин.
— Теперь уже нет, — возразил Турецкий. — Воронова убил не какой-нибудь шпаненок, его убил профессионал, который не оставил следствию ни одной улики. Ну, или почти ни одной, — вынужден был оговориться Александр Борисович, вспомнив о табачных крошках. — И либо ты расскажешь мне о том, чем вы занимались с Вороновым, либо я отправлю тебя в камеру. Чтобы спасти тебя, дурака, от смерти. Лучше ты почалишься на нарах пару-тройку лет, чем оставишь жену вдовой и ребенка сиротой.
— Да чего ты ко мне пристал?! — вспылил вдруг Устин. — Не занимался я ничем таким! Один раз Макс мне предложил… велел пойти и сфотографировать какого-то мужика, так я и этого сделать не смог. Только фотоаппарат достал, как за мной телохранители погнались. Еле ноги унес. После этого я Максу прямо сказал: уволь, говорю, больше я этим не занимаюсь. На тебе твой фотоаппарат и что хочешь со мной делай. Вот и все. А то нары, нары… Зачем человека зазря пугать?
«Так-так, — подумал Турецкий, поглядывая на Устина. — Похоже, не врет. И наверняка ничего не знает. Зря только время на него потратил. Ну, да черт с ним, попытка не пытка. Попробуем еще разок».
— Максим ввязался в нехорошее дело, — сказал Турецкий. — Он был очень рисковым?
— Макс-то? — Устин подумал и покачал головой. — Нет, впустую не рисковал. Но за большие деньги, это да, рискнул бы. Деньги он очень любил. Больше, чем баб.
— Видимо, дело было крупное, раз он решил рискнуть, — сказал Александр Борисович, протягивая мебельщику сигарету.
Они снова закурили, теперь уже как старые знакомые.
— Расскажи мне про это крупное дело, — попросил Александр Борисович. — Ты наверняка должен был что-то слышать.
— Да я немного слышал-то, — ответил Устин. — Макс что-то говорил про выборы.
ebooksa