— Понятно. Это все, что они хотели от тебя? — спросил Юрий.
— Нет. Они заручились моим согласием, что я напишу еще статью, если им потребуется, — с жаром докладывал Шпунько.
— Надеюсь, ты понял, что с тобой будет, если ты ее напишешь? — зловеще поинтересовался Кравцов, красноречиво поигрывая ножиком для резки бумаги.
— Понял-понял! Не сомневайтесь, — вскрикнул журналист, радуясь, что так легко отделался.
— И еще, — сказал Сергей, направляясь к выходу. — Завтра же на первой полосе должно быть опровержение, понял меня? Не будет — пеняй на себя. Уничтожу.
Кравцов кинул такой зловещий взгляд на Шпунько, что тот не сомневался в правдивости его обещаний.
Молодые люди вышли из редакции и сели в машину.
— Запугал бедного, — хохотала Лида. — Он теперь откажется от журналистской деятельности и уедет выращивать капусту.
— Пускай, там от него больше пользы будет. Ненавижу этих продажных тварей, которые за два рубля любого готовы с дерьмом смешать, опорочить честного человека ни за что ни про что, — все никак не мог успокоиться Сергей. — Он нас в глаза не видел, а готов обвинить во всех смертных грехах по приказанию хозяина, который денежку отстегнет. Ты о чем думаешь? — обратился Кравцов к притихшему Юрию.
— Я думаю… — многозначительно произнес Гордеев, выдерживая паузу. — Так вот, я все думаю… Мы поедим сегодня наконец или нет?!
— Бедный. Оголодал, — рассмеялся Кравцов. — Поедим-поедим. Едем в ресторан, я знаю неподалеку одно хорошее местечко. Тем более что гражданка Ермолаева, понахватавшись мерзких тюремных привычек, уничтожила наш ужин. Согласны?
— Я бы сейчас согласился даже на тюремный обед, не то что на ресторан, — довольно ответил Гордеев, с радостью предвкушая сытную трапезу.
15
Работу в своем предвыборном штабе губернатор Ершов начал, как всегда, в десять часов утра. Привычная суета радовала его. Самое гадкое состояние, которое Ершов ненавидел больше всего, было состояние неизвестности. Но именно это и подхлестывало его. Главный соперник Ершова — Зайцев — был выведен из игры. Тот сидит за решеткой, а он, Ершов, теперь, скорее всего, будет избран губернатором Андреевской области на третий срок. Ершов был почти уверен в этом. А это маленькое «почти» давало еще больше сил и энергии. Ершов даже насвистывал веселую мелодию.
«Вызвать, что ли, к себе Светлану? Пусть расскажет мне, как идут дела. А то совсем не работает. Как ни взглянешь, все ногти свои красит. То стирает, то красит, то стирает, то красит! Как они у нее еще не отвалятся! И будто других дел нету!» Светлана была секретаршей Ершова. Губернатор испытывал к девушке большие симпатии, несмотря на то что, по его же словам, она только и делала, что «наводила красоту». Симпатии его, разумеется, были связаны с внешними данными юной секретарши. Все находили в ней большое сходство с известной американской актрисой Памелой Андерсон. А так как в наше время почти каждый третий мужчина влюблен в эту диву, Светлана пользовалась славой не только за пределами офиса Ершова, но и на своем рабочем месте.
— Светочка, милая, как идут дела? — нежно спросил у вошедшей секретарши Ершов.
— Дела? Да вроде хорошо.
— Я тебя о предвыборной кампании спрашиваю.
— Ну я так и поняла.
— Слава богу. Давай, докладывай. Чайку или кофейку хочешь?
ebooksa