Черный амулет

Теперь другое дело. Новое время ожесточило условия существования, но страсти-то остались прежними и даже получили более широкое развитие. С пороков сняли моральные запреты, объявив их всего-навсего частными проявлениями свободы личности, ранее всячески унижаемой и угнетаемой тоталитарным обществом. А игорные дома, казино и «однорукие бандиты» стали символом «возрождающейся России», без которых «свободный россиянин», оказывается, вообще не может существовать. Без родильных домов — может, а вот без казино — нет!

И, наверное, в общем, это правильно, думал Дима, каждое новое поколение должно строить жизнь по себе, а не по предкам или потомкам. Надоели уже эти династии, вечные, однообразные интересы и усредненные возможности. Каждый — сам за себя. А за всех пусть будет Бог, если он есть…

Шелест купюр, которыми были набиты его карманы, не то чтобы усыплял его совесть, но как бы поднимал его выше этого весьма условного и, по крупному счету, аморфного понятия. Что это такое, в сущности? Внутренний запрет совершать те или иные поступки, вот и все. Причем именно те, которые «не нравятся», по разным причинам, большинству населения. А почему свободная личность обязана подчиняться большинству? Как раз в таких случаях надо иметь в виду в первую очередь меньшинство, ибо диктует условия именно оно! А большинство обязано подчиняться. Так было и при капитализме, и при социализме, так было и будет всегда. То, что позволено Юпитеру, не положено быку! Задолго до нас сказано!

И поэтому радующие слух и осязание, вместе со зрением и обонянием, купюры представлялись Диме ключом в тот мир, о котором он постоянно мечтал всю сознательную жизнь. А то, что добыты они, мягко говоря, не самым законным путем, так можно без всякого преувеличения заметить, что никто, ни один обладатель крупного состояния на сегодняшний день также не может похвастаться своим «честно заработанным богатством». Значит, и говорить не о чем.

И уж совсем не беспокоили Дмитрия Колокатова возможные неисчислимые жертвы того террористического акта, который готовил господин, просивший называть его просто Юрием Николаевичем. Дима не любил детей, не скрывал этого, и ему было все равно, какие будут трупы — детей или засорявших благополучный мир бомжей. Идет борьба за выживание — не только людей, но и их конкретных интересов. И последнее — важнее всего. Кто победит, тому и продолжать человеческий род. Себя Дима в любом случае видел на стороне победителей, готовых к продолжению, но не теперь, не сразу. Сейчас над ним довлела страсть…

Если бы те, кто искал Колокатова, на одну минуту смогли проникнуть в его мысли, они бы несказанно удивились! Они бы попросту изумились! Дима не собирался никуда бежать и не думал ни от кого прятаться. Ему выпал сегодня долгожданный шанс поставить на удачу, а может быть, даже и на судьбу, и он только этим и занимался. Искренне, честно… И не видел для себя препятствий, потому что был уверен, что вся предварительная работа им проделана в высшей степени грамотно — ни подозрений, ни погони. А если у кого-то вдруг появятся какие-либо сомнения, то на этот случай всегда при нем удостоверение помощника первого заместителя генерального прокурора России! И он не обязан никому давать объяснений по поводу своих действий. Кроме… Ну да, кроме того, кого это совершенно не интересует.

День приносил удачу за удачей. Началось с Юрия Николаевича. Это он назвал Диме людей, которые должны были обеспечить его, опять же под Диминым прямым контролем, всеми необходимыми материалами, включая оружие и машины. Зачем он так поступил, Диме стало понятно чуть позже: он хотел привязать к себе помощника генпрокурора, чтобы иметь определенную свободу действий. А то, что помощниками были явные уголовники, совершенно не беспокоило Колокатова: заказчик сам знал, кого следует привлекать, а кому контролировать действия «пехоты». Он же предложил привлечь к их общей операции специалиста из МУРа, владеющего оперативной обстановкой, чтобы затем поручить тому же Диме убрать его. Капитан Цветков выполнил свою миссию, но зарвался раньше срока, оттого и ушел прежде, чем закончилось отведенное ему время. Дела, конечно, рискованные, зато «моральные издержки» компенсировались очень приличным гонораром — в валюте, что немаловажно.

А касательно личного впечатления от этого Юрия Николаевича, то Дима мог с абсолютной уверенностью признаться, что тот хоть и вызывал у него определенные опасения, однако вполне импонировал своей твердой волей и решительностью. С таким человеком и нужно работать. Ему можно доверять, не опасаясь за себя. Просто в своих притязаниях не заходить далеко. И из знаменитой воровской триады — «не просить, не верить, не бояться», — ставшей нормой теперь в обычной гражданской жизни российского общества, совершенно спокойно можно вычеркнуть «не верить». Это лишнее, поскольку доверять приходится. А оставшиеся два постулата — по-прежнему закон!

Итак, удачно начавшийся день приносил удачу за удачей. Дима третий раз, подчиняясь своему инстинкту, ставил на «зеро», и трижды крупье, не позволяя себе проявлять никакого удивления, спокойно подгребал к Диме кучи фишек. И это уже была Сумма — именно так, с большой буквы!

Но он понимал, что удача вечной быть не может, да и Господь, говорят, троицу любит. И, с трудом оторвавшись от игорного стола, с захватывающим видом постепенно останавливающегося колеса рулетки, когда все нервы напряжены до крайности, Дмитрий Сергеевич Колокатов отправился получать в кассе свой гонорар.

Он и прежде играл, но никогда подобных выигрышей у него еще не случалось. Видно, день сегодня такой!

И еще одно условие он выдвинул себе, когда впервые сел напротив крупье: никогда не играть дважды подряд в одном казино. Оттого, наверное, и везло…

Проспект Мира сегодня пройден, следующий «поход» состоится у него в ближайшие выходные на юго-запад столицы. Ну и так далее. А сегодняшний крупный выигрыш ляжет на новый банковский счет. Дима суеверно не считал выигранных денег, но видел по выражению лица кассира, что тот удивлен подобному везению. Может, решил, что с такими суммами не уходят? Уходят, но чтобы обязательно вернуться, совершив полный круг…

Щеткин приткнул машину к бордюру тротуара и обессиленно сбросил руки с руля.

— Ну что, — повернул он голову к Плетневу, сидевшему рядом, — третье казино. Оно же, если мне не изменяет память, здесь, на проспекте, последнее. Я имею в виду — до моста. А после Рижского я их не считал. Но этот гад определенно через мост не переезжал.

— Почему ты так считаешь? Может, он ускользнул, а ты и не заметил?

— Я уже ничего не знаю… Что будем делать, Антон?

— Ну посиди, отдохни малость, а я схожу посмотрю вокруг. Машина-то должна же где-то засветиться? Зеленый «Форд», говоришь?

— Он самый, — безнадежным голосом ответил Щеткин.

— Сиди, схожу…