Крутая глиссада

– Может, схрон?

– Собак привезли. Пока все тихо.

– Ладно, если что, я на связи, – Антон отключил телефон и обернулся к спецназовцам: – Перекусить и ждать дальнейших указаний. Смена охранения через тридцать минут.

Филиппов присел на корточки перед своим рюкзаком, вынул из него банку каши, галеты. Вновь зашнуровав клапан, распаковал поздний завтрак, устроился на выступающем из земли огромном корне росшего рядом дуба и стал без аппетита есть.

Щелчки в наушниках переговорного устройства заставили оглянуться по сторонам. Кто-то дважды стукнул ногтем по микрофону «ПУ». Это означало сигнал «внимание». Сигнал постукиванием применялся в случаях, когда заметивший опасность спецназовец не может говорить. Возможно, противник слишком близко. Все находились на одной частоте и поэтому без лишних слов рассредоточились вокруг сваленных в кучу мешков, пытаясь определить, что насторожило охранение.

– Филин, это Джин, – ожил вдруг эфир. – Вижу трех вооруженных человек. Двигаются вверх, вдоль ручья. Там как раз Банкет. Возможно, он дал сигнал.

– Понял тебя. – Антон переместился левее и почти сразу увидел бандитов. Они быстрым шагом поднимались по распадку, который только что миновали спецназовцы. Не исключено, что некоторое время назад эти боевики были на склоне противоположной горы и видели группу. Посчитав, что спецназовцы прошли мимо, они двинулись дальше. Бандитов действительно было трое. Серые, заросшие лица, грязная полувоенная форма. У одного на куртке отсутствовал рукав, а локоть и предплечье были перевязаны грязным, в бурых пятнах крови бинтом. Сомнений не было – это те, кого дагестанцы выдавили из села. Только почему трое? Головной дозор? Тогда идут слишком уверенно. Да и количество смущает. Обычно назначают одного или двух. Тем более, исходя из донесения, банда небольшая. Сразу троих в дозор выставить не может. Разбились на мелкие группы и решили таким образом просочиться на ту сторону перевала? Так или иначе, шум может только навредить.

– Банкет, – едва слышно проговорил Антон, – пропустишь. Как поравняются с нами, пошумишь.

Вместо ответа послышалось несколько щелчков. Значит, понял.

– Это Шаман, – прошептал наушник голосом Шамиля Батаева. – Командир, давай я?

– Как? – Антон обернулся.

Укрывшийся почти у самого ручья в рассыпе камней чеченец был хорошо виден Антону сверху. На привале он достал из рюкзака один из своих реквизитов – инкрустированный серебром кинжал – и сейчас, перевернувшись на спину, быстро крепил его на ремне.

Офицеры чеченцы носили с собой второй комплект снаряжения, чтобы в случае чего можно было сыграть роль боевиков. Кожаные шапочки, безрукавки. Вахид Джабраилов не расставался с «ТТ». В командировки они брали распространенные среди моджахедов «АК». Антон догадался, как хочет поступить Шаман.

– Валяй, – согласился он. – Только осторожно.

Тем временем чеченец снял с головы гарнитуру переговорного устройства, сбросил разгрузочный жилет, сшитый из камуфлированного материала. Надел на голову черную вязаную шапочку. Уложил рядом все, что могло демаскировать его перед бандитами, перевернулся на живот и вновь выглянул из-за камня. До шедшего первым боевика оставалась пара десятков метров.

– Остановись, где идешь! – на чеченском языке крикнул Шаман и передернул затворную раму автомата. – Я вижу, вы не милиция! Кто такие?

Боевики мгновенно залегли, направив автоматы в сторону камней. Удивленно, испуганно хлопая глазами, стали озираться по сторонам. Они не видели Шамана, кроме того, их сбило с толку обращение на родном языке. Одновременно немного позади опешивших бандитов Антон заметил, как к ним кто-то движется. Медленно, буквально по сантиметрам к боевикам подбирался Банкет. Антон про себя выругал офицера. Уйдя с позиции, он рискует пропустить основные силы боевиков и оказаться меж двух огней. Оставалось надеяться, что, кроме этих троих, поблизости никого нет.

– Сам скажи, кто ты! – потребовал грузный коротышка и приподнял над землей голову.

Шаман осторожно высунулся из-за камня:

– Подойди ближе. Не бойся.