Подумаешь, потрепанная английская книжка в бумажном переплете, разбухшая от множества бумажных вкладок. «Но это книжка знаменитого Джимми Стенсона, американского журналиста! – Варакин хватал Сергея за рукав, будто боялся, что он уйдет, не дослушав. – Стенсон был когда-то знаменит, но не буду врать, Рыжий, я сам впервые услышал его имя только в прошлом году. Случайно наткнулся в библиотеке вот на эту старую книжицу. В Новых Гармошках много книг из личной библиотеки Суворова. Я убил целых три месяца на то, чтобы начать читать на английском. И все только ради Стенсона, вот клянусь! – Варакин перекрестился. – Существует краткий русский перевод, но он слишком краткий, там упущено много интересных деталей. Поэтому я прочел книгу сам!»
Жулик Варакин и – английский язык!
Это изумило Сергея.
«Ты здесь под замком», – мрачно напомнил он.
«Нигде я не чувствовал себя лучше! – рассмеялся Варакин. – Нигде я не чувствовал себя таким свободным!»
«Это привычка, – вяло возразил Сергей. – Я тебя знаю. Ты просто пытаешься словчить. В Новых Гармошках тебе, наверное, некого обмишулить. Вот ты и занялся английским. Чтобы не помереть со скуки, можно даже выучить клинопись».
«Скука? Ты сказал скука? – зажмурился Варакин. – У нас такие закаты!»
Жулик Варакин и – закаты!
Сергей никак не мог увязать увиденное и услышанное с Варакиным. Зато сам Варакин не терял времени. Ухватив Сергея за рукав, он все-таки выдал историю ронг-кнобской девственницы.
В Северной Калифорнии, в Золотом штате, в краю красных доисторических лесов есть такое местечко Ронг-кноб, выдал Варакин. Кноб – это вроде как высокий бугор, точнее, холм круглой формы, а Ронг – конкретное место. Вместе получается Ронг-кноб, что можно перевести как «Селение на круглом холме».
В Ронг-кноб в середине прошлого века поселились три десятка энергичных поклонников идей Шарля Фурье, знаменитого утописта. На принципах полного равенства они организовали фаланстер с коллективным управлением. Это, скажу тебе, была настоящая коммуна! – затрясся от восторга Варакин. В Ронг-кноб собрались разные люди. Пропившиеся чинуки с океанского побережья, неудачливые старатели с чердака дяди Сэма, бывшие трапперы, охотники, разорившиеся земледельцы, наконец, просто бродяги из южных штатов. Там таких бродяг называют роверами. И дворняжек там тоже называют Роверами. У нас Жучки, у них Роверы. Но все вместе они умели найти главную мысль. Для этого, собственно, и собрались.
А еще оказалась в фаланстере маленькая глупая леди из Дебюка, радостно сообщил Варакин. Глупая не в переносном смысле, а в прямом. В середине прошлого века самыми невыносимыми и глупыми американцы считали жителей небольшого городка Дебюк, а маленькая глупая леди была как раз из Дебюка. Так сказать. Типичная представительница. Она гордилась этим и выдавала себя за девственницу.
Привел глупую леди в Ронг-кноб основатель фаланстера бывший старатель Джек Сентинел, по кличке Часовой. Помощником при нем ходил немой Луис, большой умник. В книжке Стенсона указано, что физиономия Луиса была такой чеканной, что ее запросто можно было выбить на склоне горы Маунт-Рашмор, где красуются каменные лики многих президентов Америки. Никто бы не удивился. Луис, кстати, не всегда был немым, заметил Варакин. Если верить Стенсону, в детстве Луис страдал заиканием и окончательно потерял речь только в пятнадцать лет, когда вместе с лошадьми и с повозкой неудачно свалился с крутого обрыва в реку. Самому молодому члену фаланстера стукнуло девятнадцать, самому старшему шел тридцать третий. Что касается глупой маленькой леди из Дебюка, то она утверждала, что ей примерно двадцать один год. Ей верили, конечно, поскольку с самого начала обитатели фаланстера договорились говорить друг другу только правду.
В результате дискуссий, проводимых по вечерам, было постановлено, что именно Ронг-кноб должен стать местом торжества идей фурьеризма. Джек Сентинел энергично прививал коммунарам взгляды, почерпнутые из книг Шарля Фурье. Эти книги он умудрился прочесть еще в то время, когда был вполне преуспевающим гражданином штата Новая Колумбия. Именно Часовой познакомил обитателей Ронг-кноб с прелестью нового общества, о котором толковал знаменитый просветитель. Производственная утонченность, господство хорошего вкуса, хорошее образование и крепкая дружба – вот что могло преобразить молодых коммунаров, выявить их внутреннюю главную сущность, побороть вечное зло, активно разлагающее людей. Не оставляя дружеских дискуссий, члены фаланстера построили каменный дом, возвели большую мельницу, успешно и с интересом занимались разными ремёслами и земледелием. Питались они из одного котла, а еще дважды в неделю (кроме дискуссий) собирались в круглом зале, чтобы подробно и откровенно отчитаться друг перед другом во всех своих тайных и явных помыслах, прегрешениях, добрых и недобрых поступках.
Высшая и утонченная форма открытости!
По крайней мере, так они думали.
Девственницу из Дебюка никто не обижал. Жила она в отдельном маленьком домике. Других женщин в фаланстер категорически не допускали. Если природа слишком давала о себе знать, затосковавшие коммунары вскакивали на лошадей и скакали в ближайший городок, расположенный на реке в семидесяти милях от Ронг-кноба. Никто из коммунаров, повинуясь всеобщей
Но на третий год грянул гром.
Вдруг выяснилось, что чистота и открытость нравственной атмосферы в фаланстере была, скажем так, несколько преувеличена. А если говорить прямо, то нравственная атмосфера там вообще оказалась насквозь лживой. Выяснилось, что практически все члены фаланстера умудрились за эти три года много раз переспать с маленькой глупой девственницей. И главное, тайком. Специальное собрание, посвященное таким ужасным событиям, растянулось почти на неделю. На столь долгом собрании присутствовала и сама девственница.
Она, наконец, услышала все, что о ней думают.
ebooksa