Батяня. Бой против своих

22
18
20
22
24
26
28
30

Его пальцы сошлись на застежках-липучках — деформированный пулями бронежилет скользнул по вспотевшему телу и опустился на землю. И как только Барханов увидел в нем следы от пуль, понял, что не зря нацепил на себя защиту. Если бы он этого не сделал, все пули, которые сейчас находились в бронежилете, сидели бы в его теле.

«Сержант Гунько и лейтенант Крюковский… Я же послал их разматывать проволоку. Может, они еще живы?»

Старлей скосил глаза на раненое плечо — его следовало немедленно чем-нибудь замотать, чтобы остановить кровь. Потому что та хлестала из раны, как вода из плохо закрученного крана.

Затрещала по швам майка. Туго стянув повязку на ране, Барханов завязал узел. Материя тут же пропиталась кровью.

«Подсумок. В нем остались еще рожки».

В подсумке действительно оказалась пара рожков. Заткнув их за пояс, старлей попытался вновь надеть бронежилет, но раненая рука не слушалась, ему удалось лишь накинуть его, но не застегнуть.

«Хрен с ним», — Барханов не стал продолжать.

Теперь он был готов к бою с роботом. Но старлей понимал, что долго продержаться в таком состоянии не сможет. Кружилась голова, раненое плечо постоянно давало о себе знать, отбирая у десантника последние силы. И если в течение ближайших часов ему не окажут медицинскую помощь…

«Ерунда, главное приложить этого металлического ублюдка, а там будь что будет».

Старший лейтенант обмотал ремень автомата вокруг здоровой руки и пополз. Вся его надежда была на то, что проволоку успели размотать, замкнув кольцо вокруг робота, и теперь предстояло выманить его. Вокруг было непривычно тихо и спокойно, а ведь еще несколько минут назад здесь трещали автоматные очереди, захлебывался пулемет, рванула граната. Все, что напоминало о недавней перестрелке, были исцарапанные пулями стволы деревьев и гильзы патронов, на которые только и успевал наступать локтем старлей.

Углубившись в лес, Барханов замер. Его рука зацепилась в траве за металлическую проволоку — она не была натянута, лежала спиралью.

«Кажется, у них получилось».

Старлей взял проволоку в руку, слегка подергал в надежде, что кто-то из его товарищей уцелел и сейчас, как он сам, гадает — живы ли остальные. Проволока так и не отозвалась. Вдалеке послышался приглушенный шум, словно где-то включился гигантский вентилятор. Старлей даже не сразу понял, что это, сперва ему показалось — просто шумит в голове. Но по мере приближения звука Барханов узнал: «Вертушка…»

Вдалеке, сквозь верхушки деревьев, он уже видел мелькание вертолета. Узнаваемый силуэт — «Ми-24». Барханов сначала обрадовался, что наконец подоспела долгожданная помощь, но тут же понял, роботу не составит трудностей сбить вертолет.

«Надо предупредить пилота».

Старлей больше не прятался, он вскочил и, не жалея ног, бросился к берегу — открытое пространство было лучшим местом, с которого пилот мог заметить подаваемые ему сигналы.

Робот пришел в движение. Логический анализатор зафиксировал в небе большое тепловое пятно. Оно быстро приближалось, двигаясь над самым лесом.

«Воздушная цель. Уничтожить», — вынес вердикт электронный «мозг».

«Т-191» проехал под деревьями и, отыскав в лесу небольшую поляну, над которой светился кусок звездного неба, остановился. Железный щиток на металлическом корпусе щелкнул и отъехал в сторону. Зажужжал привод, и на кронштейне выехала небольшая, словно игрушечная, ракета с красной боеголовкой. Электронный «мозг» высчитал траекторию полета…

Барханов выбежал на берег, запрокинул голову. Над рекой показался вертолет — вспыхнул конусовидный прожектор, и ровный, словно вычерченный циркулем, круг света заскользил по воде. Старлей начал махать рукой, призывая пилота разворачивать машину и улетать прочь.