Эта война еще не кончилась

– Ты особо ее не лапай, – покосился на него Денис. – А то похоронишь нас раньше времени.

– Хоронить не станут, – серьезно проговорил Рамиль. – Иноверцев они бросают в яму и засыпают. Если с поля боя стараются вытащить и мертвых мусульман, то тяжелораненых иноверцев добивают.

– В случае чего, – предупредил Борис, – держаться вместе. Будем пробиваться из города.

– Если будет этот самый случай, – рассудил Денис, – то, по-моему, никуда мы не пробьемся, но погибнем с честью.

– Не знаю, кто и как погибнет, – буркнул Илья, – но я живым не дамся. Если без сознания возьмут, вены себе перегрызу.

Рамиль вышел. Малика закрыла дверь, защелкнула щеколду. Все замерли в напряженном ожидании. Борис мысленно крыл себя матом. Именно сейчас он понял всю безрассудность своей идеи. Машина остановилась.

– Люди уходят, – сообщил Рамиль. – Уже и из Грозного от войны бегут.

– Правильно делают, – заметила Малика. – Позже басаевцы могут не выпустить мирных жителей, особенно русских. В Грозном много русских, стариков и женщин.

– Русских-то они не выпустят, – заметил Богатырь, – это точно. А что, уже беженцы появились?

– Если из Грозного уходят, – сказал Денис, – то оттуда, где война, конечно, бегут. Но неужели и мужиков выпускают?

– В Чечне мальчик четырнадцати лет, – повторила Малика то, что говорила прежде, – уже мужчина. Особенно в горных районах.

– Я бы и баб не выпускал, – буркнул Илья. – В Буденновске их сколько было.

В ходе специальной операции сотрудники ФСБ на административной границе Чечни с Дагестаном задержали чеченку, которая принимала участие в акции Басаева в Буденновске. Ранее она была арестована, но обменена на троих солдат федеральных войск. Чеченка заявила, что Басаев обещал ей работу, жилье и много денег, но ничего из обещанного она так и не получила. В телевизионном обращении она призывала боевиков сложить оружие…

– Зачем они тебе? – спросил сидевшего перед ним Малика лысый бородач со шрамом на лбу. – Ты же не держишь рабов. Скорее всего ты набираешь очки перед российскими властями. Зачем? Неужели тебе нравится жить в демократической России? – Он хмыкнул.

– Ахмет, – сказал старик, – не надо много разговаривать. Я думал – война отучит тебя от этого. Я плачу тебе деньги. Ты же все равно будешь продавать пленных.

– Ладно, – кивнул тот. – Ты прав. А поговорить иногда хочется. С этими наркоманами и разговаривать не о чем. Арабы языка почти не понимают. Албанцы все время вместе и с другими вообще не разговаривают. Славянский отряд… – Он презрительно хмыкнул. – Понабежали, думали, миллионерами уедут. Шамиль молодец – чуть ли не плеткой их стегает. Правда, есть славяне, которые воевать умеют, но в основном…

– Давай говорить о деле, – сказал Малик. – Я могу забрать твоих пленных?

– Есть еще русская девушка. Из Минеральных Вод.

– Сколько за нее хочешь?

– Тысячу давай. И за солдат по две. Сейчас время такое, много на них не заработаешь. И рабов покупать перестали. Как русские собаки вошли в Ичкерию, то все, не покупают рабов. Даже из горных селений никто не спрашивает. По весне хорошо товар шел, мои джигиты только успевали…