– Какой передатчик? – спросил инвалид. – Ты же знаешь…
– Молчи! – Боевик шагнул вперед и сбил его на пол.
Во дворе закричала женщина.
– Закройте ей рот! – крикнул низкорослый.
Подойдя к старому шкафу, открыл и стал выбрасывать на пол вещи. Ногой перевернул покосившийся кухонный столик, на котором стоял глиняный кувшин с молоком.
Инвалид ожег его бессильно-яростным взглядом.
– Пошли, – заглянул в окно бородатый боевик, – здесь рядом русские живут, мать с дочерью. Навестим! – Он усмехнулся.
Низкорослый стволом автомата смел на пол с полки две тарелки и вышел.
Что-то промычав, инвалид с силой ударился лбом об пол.
Вскинув руки, Борис присел. Илья тоже пригнулся. Денис, по-звериному мягко ступая, подошел к Бабичу. Увидел его уже знакомый жест – шлепок по кончику носа. Подойдя ближе, увидел метрах в тридцати огороженный высоким частоколом двор. Ворота были распахнуты. Около правой створки сидели двое чеченцев и играли в нарды. Рядом лежали автоматы. Чуть в стороне худой мужчина в рваной одежде мотыгой расчищал арык.
Денис оторопел – на шее мужчины был ошейник с прикрепленной к нему длинной цепью.
– Что такое? – подойдя, тихо спросил Илья.
И замер. Потом сорвал с плеча ручной пулемет. Ему в грудь ткнулся глушитель пистолета.
– Еще движение, – буркнул Борис, – и пристрелю.
Илья взглянул на побледневшего Дениса. Тот опустил голову и, стиснув зубы, закрыл глаза.
– То ли еще увидим, – прошептал он.
Илья тяжело вздохнул и повесил ремень ручника на плечо. Бабич, скользнув вправо, махнул рукой. Илья и Денис, не глядя в сторону дома, пошли за ним.
Бабич подошел к небольшому, заросшему пожелтевшей травой оврагу и остановился. Потом повернул вправо.
И здесь неожиданно раздался выстрел слева.
Они мгновенно упали и вскинули пистолеты.