Богатырь кивнул.
– Пошли, – шепнул Борис и первым пополз вперед. За ним Денис. Последним – Илья с ручным пулеметом.
Добравшись до круглого, выложенного камнем колодца, устраиваясь поудобнее, повозился. Отстегнув ножки, поставил пулемет и прижал приклад к плечу. По лицу Ильи было видно – он желает схватки, чтобы выплеснуть пулеметными очередями бушевавшую в нем ярость.
– Значит, вы наших, как собачонок, на цепь сажаете! – процедил он. – Духи!..
Илья увидел, как его товарищи перебежали за глинобитный домик. И сразу же, первым, с автоматом у бедра к двери рванулся Борис.
Денис, прижимая приклад винтовки к плечу, держал под прицелом ворота. Илья перевел ствол пулемета правее, на угол дома с другой стороны. Краем глаза заметил взмах руки Бабича и рывок Дениса. Сразу поменял место прицела, наведя ствол на вход во двор.
Борис, на секунду задержавшись у двери, держал автомат в правой руке, а в левой – пистолет со взведенным курком. Он ногой толкнул дверь и ворвался в дом.
Денис тоже с пистолетом вбежал в дом и остался у двери.
Мешавшая что-то в большом чане пожилая чеченка, испуганно вскрикнув, отскочила к окну.
– Ша! – бросил Бабич и впрыгнул в небольшую комнату с низким потолком.
На окнах вместо стекол висели куски полиэтилена. На кровати сидел худой чеченец с бледно-желтым лицом.
– Где Хасан? – отскочив в угол – улица просматривалась сквозь чистый полиэтилен, – спросил Борис.
– Ты кто? – удивленно раскрыл глаза худой.
– Ты по-человечески говорить можешь?
– Ты кто? – по-русски повторил вопрос чеченец.
– От Исы. Где Хасан?
– Убили, – пробормотал инвалид. – Как ваши в Дагестан вошли, так и начали убивать. Раньше так – накурятся, приедут, изобьют, и все. А тут прямо у дома голову отрубили. Шариатский суд за измену Аллаху.
– А ты не скажешь, как нам до поселка Хареми добраться? Это где-то рядом?
– Сожгли его, – не поднимая головы, ответил инвалид. – Жители переехали в Борхой. Вернее, рядом, с полкилометра…
– Как нам туда добраться? – Сказав «нам», Борис обругал себя. Собеседник понял, что он не один.