– Да ничего особенного я не испытываю. А вот к женщине одной испытываю, и позвольте мне до утра покинуть гарнизон. У дежурного есть адрес, по которому меня можно вызвать в любой момент.
– Кто же тебя, Саня, вызывать будет? Но, значит, и ты, как Шестаков, влюбился.
– Это Шестаков влюбился, как я!
– А, ну да, конечно. Езжай, Саша, спокойно, я рад за тебя.
– Благодарю, Марат Рустамович!
– Иди! Теперь нам вместе постоянно служить. Вопрос, долго ли?
– Что вы имеете в виду?
– То, что в стране начинает происходить. Или не видишь? На выдохе страна. Как новый генсек пришел, так и пошло. Поговаривают, он серьезно ставит вопрос о выводе наших войск из Афганистана.
– Так быстро это не сделать.
– У нас все возможно. И войну пора прекращать, да вот что беспокоит меня, не вытащим ли, уходя из Афганистана, эту войну вместе с собой на территорию Союза?
– Откуда такие мрачные прогнозы?
– От верблюда! Ладно, Саня, если что и произойдет, то не сейчас, не через год или два. А пока наслаждайся жизнью, коль костлявая не смогла тебя оприходовать. Счастья!
Тимохин спросил:
– Так мы до отпуска не увидимся?
– Не надейся! Я что, по-твоему, еще двое суток буду разбитым корытом на хате лежать?
– Это уж как получится.
– В пятницу выйду, да и не положено мне дольше болеть. До свидания, Саня.
– До свидания, Марат Рустамович.
Александр покинул дом командира с плохим предчувствием, которое, впрочем, отошло, как только он подумал о Татьяне. На улице Тимохину встретился Рахимыч. Заместитель командира батальона по материально-техническому обеспечению майор Рахимов воскликнул:
– Саша? Ну, здорово, пропащий! Как дела?