– В ее возрасте девочки куклы любят или большие пушистые игрушки.
– Понял! Минуту!
Александр быстро купил бутылку шампанского, батон колбасы вареной и палку сухой, копченой, дорогой, еще кое-что из мелочи, перешел в отдел промышленных товаров. Выбрал плюшевого бегемота, насколько смешного, что сам, увидев, рассмеялся. Такой дочери точно понравится. С покупками бегом вернулся к машине.
Елизавета Владимировна спросила:
– А чего ты бегом? Таня не раньше шести часов придет.
Тимохин объяснил:
– Так я и хочу Татьяну у садика встретить. Вот завезу вас и на работу к Танюше!
– Она будет рада. Ждала тебя, Саша! Эту неделю сама не своя ходила. Какая-то рассеянная, задумчивая, даже тревожная. Я ей говорила, все будет хорошо, а Татьяна только – дай бог, дай бог. Утром на работу, с работы домой. Раньше вечером, как жара спадет да дочь уложит, на улицу к нам, соседям, выходила, а последнее время погуляет с Ольгой и домой. Однажды я пошла к знакомой, она возле вокзала живет, оглянулась, а Татьяна у окна стоит и на станцию смотрит. И... плачет.
– Все прошло. Теперь у нее не будет причин плакать! А скоро я заберу ее с Ольгой в военный городок. Там ей повеселей будет.
– Жениться собрался?
– Да!
– Что ж, дело хорошее, если по любви.
Тимохин обернулся:
– По любви, тетя Лиза, исключительно по любви.
– Ну и слава богу. А то пропала бы здесь в поселке. Когда-нибудь местные достали бы. Ведь они любители до наших баб, своих в рабынях на плантациях держат!
– Ну, не все, конечно, но вы правы. Татьяна достойна лучшей жизни, и я сделаю все, чтобы они с дочерью были счастливы.
Соседка произнесла:
– Будьте вы все счастливы. Жизнь-то она короткая. Ей цену только под старость и узнаешь.
Тимохин проговорил невольно:
– Да нет, не только под старость.