Манин распорядился:
– Доставай флакон, подзарядимся!
Гриб потер руки:
– Вот это ништяк, в самый раз принять водочки для сугрева, а то чей-то сегодня прохладно.
Сивый достал бутылку, сорвал крышку, отпил из горлышка ровно треть емкости. Передал бутылку Манину. Тот, проглотив свою долю, отдал пузырь Грибу, который и добил флакон. Настроение у сосновских мужиков заметно улучшилось.
Сивый посмотрел на Манина:
– А тапереча чё, Рубец?
Передразнивая кореша, Манин сказал:
– А тапереча займемся делом. Нам чё надо? Увезти Таньку с Ириной в деревню. Она баба послушная, но сейчас рядом с ней хахаль, Вова, сука, Полухаров. Кстати, Сивый, ты говорил, с ним вместе в школе учился.
Ощерился Гриб:
– Учился. У них, Рубец, непростые отношения были, так, Сивый?
Манин заинтересовался:
– А ну-ка подробней!
Грибов объяснил:
– Сивый с детства борзым был, девок любил щупать да по садам лазить. Самогоном, помню, первый раз лет в двенадцать угостились, да?
Посилов кивнул:
– Где-то так!
Грибов продолжил:
– А потом стали жрать его постоянно. По пьянке же и куролесили. Я-то посмирней был, а вот Сивый наоборот, чуть что – вразнос шел. Вован Полухаров, тот особняком держался. Спортом занимался, летом бегал, плавал, на турнике висел, зимой на лыжах забеги делал. Короче, считался правильным. Но с виду оставался хлюпиком по сравнению с Васьком, – Грибов указал на Сивого. – И вот как-то летом их пути-дорожки пересеклись. На купалище, у озера, что за деревней еще чистым и глубоким было.
Грибов засмеялся: