– За машиной приглядишь, пока я с женщиной поговорю?
– Опять-таки, цена вопроса.
– Стольник!
– За час! Больше часа хоть на пять минут – две сотки! И тачка твоя в полной сохранности. Даже помою. Колонка тут рядом, а тряпья, сам видишь, на каждом шагу!
– Мыть не надо. Только охраняй. Условия принимаю!
– Задаток?
– Полтинника за информацию пока хватит. И не бойся, не обману!
– Знаю! Такие, как ты, не обманывают! Это сразу видать!
– Вот и смотри! Значит, десятая комната третьего барака?
– Угу!
Капитан прошел к третьему зданию, вошел внутрь.
Перед ним открылся загаженный коридор. Повсюду валялся всякий хлам. Запах словно повис в бараке, противно-кислый, протухший, казалось, где-то в бараке труп. Владимир дошел до торца барака. Впереди проем, выходящий на свалку, где копошились какие-то люди в оборванных одеждах, возможно, обитатели этого барака, отгонявшие стаи ворон, которые возвращались вновь, считая мусор своей добычей и не желая уступать его каким-то другим существам.
Капитан постучал в дверь № 10.
Изнутри донеслось недовольное, раздраженное:
– Кому там неймется?
Лазаренко сказал:
– Ольга, открой! Это я – Владимир!
Минутное замешательство. Затем дверь распахнулась. В проеме встала женщина в черном одеянии. Вдова брата Лазаренко.
– Владимир?! Ты ли это?
В голосе Куприяновой явно звучали нотки ехидства.