– Штурм здания и ближний бой.
– Ты в своем амплуа, Генрих! Хороший заказ?
– Неплохой!
– Все воюешь, друг?
– Этим и живем, Фил. Иначе уже не получится.
– Может быть, ты и прав. Как скоро тебе нужны люди?
– Я подъеду где-то через час. Будет прекрасно, если к этому времени ты решишь вопрос.
– Так срочно?
– Да.
– Работа сложная?
– Да. Предупреждаю, могут быть потери. Лучше, если подберешь добровольцев. Оплата по тройному тарифу.
– Понятно. Ладно, подъезжай. Постараюсь что-нибудь придумать!
– Спасибо, Фил, и до встречи!
– До встречи, дорогой!
Генрих Рихельгоф, теперь уже бывший старший лейтенант спецназа ВДВ, когда-то разжалованный в рядовые и осужденный судом военного трибунала, и Фил, Игорь Филипенко, были знакомы давно, и знакомство это состоялось при весьма необычайных обстоятельствах.
Шла так называемая «первая чеченская» война, или антитеррористическая операция, как тогда предпочитали ее называть. Сержант Филипенко с группой своих подчиненных после жаркого кровопролитного боя попадает в плен. Старший же лейтенант Рихельгоф командует отрядом, выполняющим специальные задания командования по обнаружению и освобождению захваченных боевиками российских военнослужащих. Отряд действует грамотно, решительно, возможно, в некоторой степени даже жестоко, но в целом эффективно. И это признается как в федеральных войсках, так и среди командования сепаратистов. За голову Рихельгофа даже назначается довольно крупное вознаграждение.
В результате очередного рейда по тылам противника Генрих получает информацию о наличии в одном из горных аулов нескольких пленных, среди которых был и сержант Филипенко. Командир отряда, проведя разведку местности, решается войти в аул и освободить военнослужащих. Операция вначале развивается успешно. Скрытно окружив на рассвете аул, бойцы без единого выстрела занимают горное селение. Информация разведки подтверждается. В подвалах нескольких домов обнаруживаются все пять солдат срочной службы. Подорвав в отместку дома, где были найдены пленные, отряд начинает отходить. Но как это часто бывает на войне, тропа, по которой повел своих подчиненных Рихельгоф, оказывается блокирована крупным отрядом непримиримых чеченцев, в это время возвращающихся в аул для отдыха. Боевики имеют ощутимое превосходство по количеству личного состава. К тому же они прекрасно знают местность и занимают выигрышные позиции, позволяющие им контролировать господствующие высоты. Старший лейтенант тут же связывается со своим командованием и сообщает о кардинальном изменении обстановки. Ему обещают помощь, но ее еще надо дождаться, а боевики подходят все ближе. Принимать прямой бой равносильно самоубийству, и Генрих принимает решение вернуться в аул под прикрытием пулемета и небольшой, из трех человек, группы стрелков. Там они занимают три дома, где собрались около двадцати человек местных жителей. Сюда же, решив поставленную задачу, возвращается и группа прикрытия. Отряд старшего лейтенанта Рихельгофа пока не несет потерь. Через старика-парламентера Генрих объявляет полевому командиру, что в случае атаки боевиков отряд примет бой, но при этом уничтожит всех находящихся в зданиях чеченцев. А здесь есть женщины, дети, старики. Старший лейтенант требует от противника капитуляции, предупредив, что в ином случае бандиты будут подвергнуты тотальному уничтожению. Посчитав эти угрозы со стороны командира малочисленного отряда федералов откровенным блефом, чеченцы в ответ выталкивают на открытое пространство около аула избитого российского контрактника. И тут же расстреливают его на глазах у обнаглевшего командира «гяуров». Но плохо знает полевой командир старшего лейтенанта Генриха Рихельгофа!
Офицер немедленно приказывает выбросить из одного дома трех подростков, которых сам же и расстреливает тремя короткими очередями. Кровь за кровь! Это охлаждает воинственный настрой непримиримых. Они понимают, что с ними уже не блефуют. Начав искать выход из сложившейся ситуации, полевой командир теряет необходимое время, когда еще есть возможность отвести в горы свой отряд. Слышится грозный рокот вертолетов огневой поддержки «МИ-24», затем раздаются мощные удары «вертушек» по окрестностям аула. А вскоре стремительные атаки двух десантно-штурмовых рот закрывают бандитам выход из ущелья. Боевики в подавляющем большинстве безжалостно уничтожаются, только малым, разрозненным группам удается скрыться в горах. Скоротечный бой закончен. Десантные «МИ-8» подбирают отряд Генриха и спасенных пленных. И все было бы ничего, но среди боевиков в тот раз оказался оператор одной из западных телекомпаний, уцелевший в ходе операции десанта и ушедший с остатками бандитов по горным тропам. Он заснял тот момент, когда старший лейтенант Генрих Рихельгоф лично расстрелял трех молодых, ни в чем не повинных подростков. Вышел репортаж о зверствах федеральных войск, быстро растиражированный средствами массовой информации. Как зарубежными, так и, что более всего обидно, отечественными. О расстреле ранее российского солдата в репортажах, естественно, умалчивалось. Только бессмысленная жестокость русского офицера! К воплям СМИ о «беспределе» со стороны федеральных сил присоединился и голос уполномоченного по правам человека.
В результате Генриха арестовали, предали суду военного трибунала, лишили звания, боевых наград и приговорили к нескольким годам заключения.
Из зоны вышел уже другой Генрих. Генрих, проклявший власть, которая использовала его и выбросила затем на «социальную свалку». Государство предало своего верного защитника, и он не считал себя обязанным соблюдать законы ЭТОГО государства. Он стал вне закона!