– Послушай, Кузьмич, отпусти, а? Тебе же ничего не будет! Ты ранен, вот и упустил меня! Отпусти, пока нет твоих ментов! А я заплачу! Там, в «десятке», в багажнике приличная сумма, на большой дом хватит, потом партия героина в старом охотничьем домике, вернее, в схроне, где коптильня. Забирай все! Только отпусти. Я мигом скроюсь, и больше никто меня здесь не увидит, клянусь матерью, а Кузьмич?
Старший лейтенант достал диктофон. Он, по привычке, включил его, как только начал беседу с Клоном. Сейчас пленка кончилась, успев все же зафиксировать последние слова Фомы. Владимир проговорил:
– Молодец, Фома, наговорил ты на добрый десяток лет. Прицепом к тому, что тебе влепят по основному обвинению. А что тебя в городе больше никто не увидит, здесь ты прав! Абсолютно прав!
Злоба перекосила физиономию Фомы. Он, вскочив, метнулся на Кузьмича, с криком:
– А-а, сука мусорская! Удавлю!
Офицер уклонился, и Фома упал за спиной Кузьмича. Вскочил вновь, схватив с земли увесистую дубину. На этот раз старший лейтенант не стал дожидаться броска бандита. Он выстрелил, последней пулей раздробив Фомину колено. Тот с воплем боли и бешенства уткнулся в траву.
Кузьмичев прислонился к березе, постепенно опустившись на землю.
Сквозь кровавую пелену он увидел, как из кустов показались Якушев и Коренев. Вячеслав склонился над старшим лейтенантом. Кузьмич услышал вопрос:
– Как ты, старшина?
Попытался ответить, не получилось. Голос майора УБОБ констатировал:
– Судя по всему, Кузьмич потерял много крови. Надо срочно в больницу!
Старший лейтенант почувствовал, как его подняли и понесли, сознание начало медленно затухать.
«Скорая помощь», сверкая проблесковыми маяками и ревя сиреной, пронеслась мимо поста ГИБДД, где так и не закончил свое последнее дежурство старший лейтенант милиции Владимир Кузьмич Кузьмичев, чудак и неудачник, добросовестный служака и герой. Выполнивший свой долг до конца!
ЭПИЛОГ
Очнулся старший лейтенант в палате. Рядом сидела Катя, чуть в стороне Слава Коренев. Они дремали, склонив головы на грудь, хотя за окном вовсю светило солнце. Память быстро вернула Кузьмича в реальность. Он вспомнил. Все! И ночную погоню, и бой в лесу, и появление друзей, и перекошенную ненавистью рожу Фомы. Воспоминания вызвали боль в голове.
Офицер застонал, закрыв глаза.
Его стон и разбудил жену. Она тихо позвала:
– Володя, Володенька!
Кузьмичев медленно поднял тяжелые веки. Коренев тут же присел рядом.
– Володя! Очнулся?