– А что ты, Борис Дмитриевич, удивляешься? Наша работа с Долматовыми без крови не закончится, это и козе понятно, поднимется шум. Возникнут вопросы у прокуратуры и МВД с ФСБ. А им в ответ: Служба проводила штатную операцию согласно приказу, который, как положено, был утвержден на самом верху. Феликс страхует и нас с тобой, и «Виртус» одновременно! И делает это с умом.
– Ладно! Решения вышестоящего командования не обсуждаются. Ты мне обещал рассказать о ссоре, возникшей между моими родственниками.
Кулибин закурил.
– Было такое! И поссорились они не слабо.
Майор попросил:
– Подробнее можешь?
– Можно и подробнее, командир, какие дела? Началось все, как только выехали из Павловска. И первой сорвалась женщина. Признаюсь, совершенно неожиданно сорвалась. В чем только она не упрекала твоего брата. И в том, что он слабак, и что жизнь ей сломал, и в том, что, вместо того чтобы бороться, лапки кверху поднял, сына бандитам отдал и закрылся тобой. Она много чего ему наговорила.
Рудаков спросил:
– А что Николай?
Кулибин, посмотрев на майора, ответил:
– Извини, командир, но твой брат действительно слабый человек. Странно, как его раньше не подмяли конкуренты по бизнесу. Он молчал, когда она говорила. А Надежда… Это, конечно, не мое дело, но она… судя по всему, к тебе неровно дышит…
Майор перебил прапорщика:
– С чего ЭТО ты взял?
– Ни с чего я ничего не брал! Она сама как-то обмолвилась, что вся ошибка ее жизни в том, что когда-то не поверила тебе, майор, любовь свою загубила! Это правда, командир? Нет, естественно, это твое сугубо личное дело…
Рудаков коротко ответил:
– Правда, Сеня, правда.
И майор пошел к дому, бросив подчиненному:
– Поставь тачку в гараж. Ты голоден?
– Нет! Перекусил по дороге.
– Хорошо, жду тебя в доме.