Боец. Московский вояж

22
18
20
22
24
26
28
30

– Поезжай – узнаешь, – киваю ему и врубаю передачу.

Не спеша выруливаю на трассу. «Чероки» катят за мной следом. Прибавив газу, лечу по трассе в сторону Сестрорецка. Джипы, словно на привязи, следуют за мной. Машин на шоссе не так и много. Вскоре минуем переезд через железнодорожное полотно, и я жму далее, уже в сторону заброшенной лесной дороги. Наконец можно и притормозить. Останавливаюсь, выхожу из машины. Злости во мне сейчас нет, я думаю только о том, как с максимальным успехом решить поставленную перед собой задачу. Из джипарей выгребается толпа из девяти человек. И я все-таки немного ошибся, посчитав, что парни приедут пустыми. У троих из них в руках вижу короткие автоматы Калашникова. Остальные оружие не светят, но и у них что-нибудь наверняка найдется под куртками и плащами.

Мне навстречу выходит рослый плечистый парень, и я не сомневаюсь, что это Зяма и есть.

– Что у тебя? – грозно произносит Зяма.

– Много всякого, – недобро усмехаюсь я и выхватываю «глок». Открываю беглый огонь по боевикам.

Парочка выстрелов в ответ все-таки прозвучала, но это так, семечки. В живых оставляю только Зяму. Я ведь обещал ему разговор, и теперь он состоится с глазу на глаз. Зяма лежит на земле, не поднимая головы, и судорожно пытается вытащить пистолет, который у него почему-то застрял за поясом. Если бы не эта заминка, Зяма умер бы раньше.

– Оставь это… – спокойно советую ему, подходя ближе.

Зяма смотрит на меня снизу вверх и оставляет попытки вытащить пушку.

– Ты кто? – хрипит он. Оставляю его вопрос без внимания.

– Лучше расскажи, что за люди сегодня ночью пытались забраться в дом Гены?

– О чем ты? – Зяма делает вид, что совсем меня не понимает. Он уже поднялся с земли и стоит в паре шагов от меня.

«Глок» дергается, выплевывая горячий свинец, и Зяма с искаженным от боли лицом хватается за простреленную ногу, охает, матерится и садится на землю. Дождь уже размыл грязь, и Зяма сидит теперь в небольшой луже, но даже не замечает этого. Бандиту сейчас не до луж.

– Я не люблю, когда меня не слышат, – поясняю ему.

– Это не мои люди! – кричит Зяма. Парню действительно больно, я знаю, куда следует попадать. – Об этом кого-то попросил Батон. Он мне говорил, что для него сделают в счет какого-то долга. Но ни черта там они не сделали.

– И не могли, потому что я их там встречал, как самых дорогих гостей. – Не похвалишь себя, кто же тогда похвалит.

Дело прошлое, если бы у парней ночью были гранаты, хана бы мне была полная. Но об этом можно теперь не думать.

– Отпусти меня, слышь, а? – просит Зяма. – На хер тебе все это надо?

Я даже грехи не отпускаю, потому как не уполномочен. И может быть, я бы и простил, если бы Зяма приехал один, без эскорта, и не пытался бы нагнать на меня жути своим бандитским великолепием. Но в данном случае амнистии не будет. Поговорить с ним я еще поговорю, так как мне нужно узнать кое-какие нюансы относительно их бригады. Но на этом все.

Приобщив Зяму к его соратникам, возвращаюсь в город. Разговор у меня с бандюганом был плодотворный, и я теперь загружен информацией о бригаде Батона по самое некуда. Зяма старался, но, видно, не судьба. Не всем выпадает фарт стрелять и доживать до старости, пусть даже и не обеспеченной. Не каждый выдержит ежедневное напряжение, а малейшая расслабленность и надежда на чью-то помощь как раз и приводят к состоянию, в котором теперь находятся Зяма и его дружки.

Мне кажется, моя миссия слегка здесь затянулась и пора ускорить разборки с Батоном и его орлами. Угораздило же Конфетку так удачно выйти замуж… Сидела бы в моем офисе, поила бабулек чаем и горя бы не знала.